Дитем Греха. Порой он встречал на этой площади своего отца, но не подходил к нему: матушка запрещала. Тот старался не смотреть в его сторону, хоть видно было, что он сожалел о происходящем. Не мог он быть с ним по законам морали людей.
Странно, но Владимир был единственным мальчишкой, кто не напоминал Воемилу о его происхождении. Может потому, что он его брат. Незаконный, на стороне, но кровный. Он – единственный ребенок в семье, чудом родившийся. Его любили, им дорожили, его оберегали, пока на свет не появился Воемил, который отравил идеальные отношение в семье. Матушка часто ругалась и плакала, батюшка уходил из дома, а его отправляли на временное воспитание к деду, не знающий добрых слов и не выпускающий ремня из рук, в соседнюю деревню.
Неожиданно Воемил встречается со взглядом девицы: холодным и отстраненным. Она за мгновение осматривает его с ног до головы, будто оценивает, после без интереса отворачивается. Сомнений быть не может, эта та, о ком говорила Елена. Незнакомая девица, правда, выглядит не только странно, но и устрашающе. Как и говорила Елена, в руке она держит булаву, а на спине висит чехол с серпом.
Невысокого, но и немаленького роста. Фигура сильная, крепкая, словно не женская. Волосы торчат клоками в разные стороны. Солнышко почти видит, как девица, не глядя, остригает их острым лезвием. Цвет глаз серый, будто покрыт прочной сталью, с почти виднеющимися вкраплениями голубых «царапин».
Может, она живет за морями, думает Воемил. Он никогда в жизни не видел, чтобы женщина могла позволить себе надеть грубые мужские штанины и черную накидку, из-под которой выглядывает льняная рубашка. Обувь также явно была снята с мужской ноги.
Воемил громко сглатывает, смотрит вперед и замечает, что Елены и ее матушки нет. Они растворились в плотной толпе. Воемил лихорадочно осматривается, но не видит знакомых фигур. Мимо него снуют безразличные люди, иногда толкают и ругаются. Воемил не двигается: страх приковывает его на одном месте. Да и к тому же его будет проще найти, если он не станет никуда уходить.
Поднимает глаза и отмечает, что странная девица глядит на него своим холодным пустым взглядом. Нет ни одной эмоции. Открытое лицо, которое не выражает заинтересованности. Складывается ощущение, что в чучеле больше чувств, чем в странной девице. Внезапно она трогается с места и направляется к нему. Воемил хочет уже закричать, как кто-то грубо затыкает ему рот руками и заставляет идти задним ходом. Воемил узнает эти длинные мозолистые пальцы. Не видит, но отчетливо слышит, что Владимир не один: его друзья тихо хохочут и переговариваются между собой.
Они заходят за избы и тогда Владимир разворачивает Воемила к себе. Заставляет смотреть в глаза, после наносит удар в живот, хватает за шкирку и стремительно держит путь на поля. Они располагаются неподалеку. Земля уже распахана и готова к первым посадкам.
Воемил не кричит и не сопротивляется. Знает, что если станет противиться, то получит взбучку. Он до сих пор не может нормализовать дыхание после удара, больно выпрямлять спину, идет
