не чувствовать недовольства, но ведь это так естественно, что молодая девушка мечтает о красивых вещах, весёлых друзьях и подругах, о таких достоинствах благовоспитанной девицы, как умение играть на фортепьяно, рисовать, хорошо танцевать, и вообще – о счастливой жизни. В семье Кингов, где она работала, она каждый день видела всё, о чём мечтала сама, потому что старшие сёстры её питомцев как раз начали выходить в свет, и Мег то и дело попадались на глаза и элегантные бальные платья, и красивые букеты; она слышала оживлённую болтовню о театрах, о концертах, о весёлых санных прогулках и о самых разнообразных развлечениях. И конечно, видела, как на пустяковые мелочи швыряются деньги, которые были бы для неё так драгоценны. Бедняжка Мег редко жаловалась, но ощущение несправедливости порой вызывало у неё чувство раздражения к окружающим – ведь она пока ещё не научилась понимать, как она богата теми благами, которые сами по себе могут сделать жизнь счастливой.
Случилось так, что Джо оказалась подходящей помощницей для тётушки Марч: та была хрома и нуждалась в живом и энергичном человеке, который мог бы её обслуживать. Когда у семьи начались неприятности, бездетная старёая дама предложила усыновить[25] какую-нибудь из девочек и очень обиделась, когда её предложение отклонили. Друзья говорили мистеру и миссис Марч, что они из-за этого потеряли всякую возможность быть упомянутыми в завещании их богатой родственницы, но они – эти странные люди были явно не от мира сего! – отвечали:
– Мы не откажемся от наших девочек и за дюжину состояний. В богатстве ли, в бедности, мы останемся вместе и будем счастливы, радуясь друг другу.
Некоторое время старая дама не разговаривала ни с кем из семейства Марч. Но как-то раз она случайно встретилась с Джо в доме друзей, и смешная физиономия девочки и её грубоватые манеры поразили воображение старой тётушки так, что она предложила взять её в компаньонки. Джо это вовсе не устраивало, но, поскольку не представилось ничего лучшего, она предложение приняла и, к всеобщему удивлению, прекрасно уживалась со своей раздражительной родственницей. Время от времени разражалась буря, а однажды Джо даже весьма решительно зашагала домой, заявив, что не может всё это долее выносить, однако настроение тётушки Марч, точно небо после бури, всегда быстро «прояснялось», и она посылала за Джо, прося её возвратиться, да так настоятельно, что девочка не могла тётушке отказать, ведь в глубине души ей нравилась эта колючая старая дама.
Подозреваю, что главным из того, что привлекало Джо в доме тётушки Марч, была большая библиотека, полная прекрасных книг, но остававшаяся во власти пыли и паучьих сетей с тех пор, как умер дядюшка Марч. Джо помнила доброго старого джентльмена, который, бывало, позволял ей строить железные дороги и мосты из словарей, рассказывал интересные истории про картинки в написанных на латыни книгах и покупал ей имбирную коврижку, когда им случалось встретиться на улице. Тускло освещённая, пыльная комната с бюстами, пристально глядящими вниз с высоких
В XIX в. разговорной формы «удочерить» не существовало. Сегодня в правовых документах её также не существует.
