раскручивался смятый лепесток: туда и обратно, туда и обратно. Потом перед ее глазами появилась ковровая дорожка. Форму трубочки она потеряла и валялась на траве, как раскисший вафельный стаканчик от, упавшего на горячий асфальт, мороженого. Кажется, что темное пятно увеличилось в размерах. В паре метров от ковра стоял дедушка и с открытым ртом смотрел за забором на поле с высокой, почти по грудь, травой. Козырек твидовой шляпы вилял на ветру. Борода и низ рубахи не отставали. На зеленоватой клетчатой рубашке по спине расплылось темное пятно от пота. Черные глаза теперь стали похожи на черные дыры, поглощающие информацию извне. Его мощные руки в иссиня-зеленых венах казались еще больше и повисли как неживые. Так же бездыханно свисали с кресла руки матери, когда она закуривала или пила чай, или принимала у себя дома гостей.
– Деда, ты чего там стоишь?
Она жмурилась – солнце слепило. Чтобы лучше видеть, девочка приложила ладошку к тонким бровкам. В другой руке она крутила лепесток. Услышав голос, глаза старика забегали. Он не оборачивался.
– Ты что-то там увидел?
Старик громко сглотнул, смочив пересушенное горло, и проскрипел:
– Где это мы, Лиллиан?
Анна и Белла
Они не видели брата чуть больше шести дней.
Мать дрожала перед каждым приходом шерифа округа и тонула в водопаде горячих слез уже после его ухода. Она несколько дней не притрагивалась к столовым приборам и блюдам, что готовила горничная. Только мистер Клауд мог уговорить ее хоть немного поесть. Остывшая еда вставала посреди глотки. Миссис Клауд кашляла, прикрывая рот рукой, и тихо поскуливала в рукав расшитого домашнего платья. Всё, что стояло на семейном столе и все, кто сидели за ним, просто расплывались у нее перед глазами. Мистер Клауд, замечая, что его жена так и не сомкнула глаза за всё время суток, мог принести ей подносы с едой, как и с восходом солнца, так и посреди ночи. Она забыла, что такое ванная и мочалка. Отец семейства вместе с горничной с силой пытались затащить ее в горячую ванну. Но после того, как она нырнула с головой под воду и не предприняла никаких действий, чтобы выплыть и сделать глоток воздуха, они отбросили эту затею до появления хоть каких-нибудь новостей о сыне. Женщина смотрела красными глазами в окно каждую ночь, в ожидании родного силуэта в лунном свете. Она вскакивала с кресла-качалки при каждом движении автомобильных фар.
Она забросила прогулки по парку вместе с девочками и давно не доставала свой шикарный парасоль из белого кружева. Сестры даже пытались одеть и вытащить «маман» на променад. С приходом идеи о прогулке они сами сделали друг другу прически, выгладили выходные платья и начистили туфли. Анна даже воспользовалась пудреницей, которую одолжила Белла у матери. В каком смысле «одолжила»? Мать на просьбу дочери взять ее «круглую штуку с пунцовой мукой» никак не отреагировала и осталась на пару со своими мыслями и вздохами
