всех сил натирала кухонным полотенцем заварочный чайник и крохотные блюдца.
«Предполагаю, что семья небольшая, судя по количеству фотокарточек. До чего же идеально ровно сделаны и выставлены рамки! Тот, кто собирал данные снимки, видно очень любил своих родных и дорожил каждым. Скорее всего, они все жили вдали друг от друга, и тот человек просто хотел их всех таким образом воссоединить. Хотя бы через фотографии и простые заметки. Весьма интересно.»
Длинными пальцами молодой человек прикоснулся к стеклу рамки, что висела на уровне его глаз, и начал аккуратно стирать пыль с фотографии, чтобы получше разглядеть персонажей недвижимой сцены. Размытая фигура начала постепенно проясняться, но не лицо.
«Интересно, и кто же ее приучил жить в столь пыльном помещении? Даже на самих фотокарточках лежит пыль. Слоями! Ничего невозможно рассмотреть. Кто-то же должен был об уборке хоть немного позаботиться в память о предыдущих поколениях, но никому нет до этого дела? Они чем-то ее огорчили?
И вообще, данная усадьба ей ли принадлежит? Однако, ключи подошли. Случайность? Недавно приобрела дом? Нет связи с пыльными фотографиями. Не могла же она их перевезти и повесить в таком состоянии. Или могла?
Либо, в конечном итоге, хозяйка тут и не живет. Возможно, ее обитель находиться в городе, а усадьбу она посещает, когда надоедает городская суета. Или просто ее семейство решило приобрести еще и домик за городом в добавок к городскому пристанищу. Может, у покойного мужа была непереносимость глуши и свежего воздуха, из-за чего они сюда не так часто наведывались.
И где же горничная, если у них предостаточно денег? Супруг был скупердяем? Или она… беглянка? Сбежала от мужа-скупердяя в глушь? В таком случае, причастна ли данная девушка к его кончине? Отсюда и вопрос: в действительности ли данная земля находится в ее собственности? Если необходимо, ключ и документы можно заполучить и через кражу или угрозы. Кому что больше подойдет. Лишь бы чаем не отравила. Хотя отравиться можно и от темных осадков на грязных чашках.»
Он смочил палец слюной и продолжил стирать пыль со стекла. Она лишь скатывалась к краям рамки, и даже это не помогло разглядеть черты лиц. Тогда Ричард начал стирать белой манжетой рубашки. Ничего. Только рубашку испачкал.
Чайник начал выплескивать воду из носика. Огонь яростно шипел.
«Вот же! Еще заподозрит чего.»
Хозяйка плавно метнулась к очагу. Подол ее шуршащего платья развивался как крылья черного лебедя. Рик бросил свое дело и начал стряхивать осевшие пылинки с груди и плеч, как ни в чем не бывало. Джессамин аккуратно вытащила прихваткой чайник и бросила в камин еще пару сухих поленьев.
– Джессамин, в данном помещении вы живете на постоянной основе?
– Не совсем. В детстве я прожила здесь не долго. Потом меня забрали отсюда на черном автомобиле. Этих людей я никогда раньше не встречала. Саквояж особо собирать не стали. Дверь закрыли на замок и заколотили окна. Будто вчера это произошло.
– Вы
