– мысленный эксперимент в квантовой механике, – вздрагиваю от неожиданно громкого мужского голоса. – где участник, попавший в смертельно опасную ситуацию, имеет лишь два предполагаемых исхода: жизнь или смерть.
Старенький диван скрипит, когда я подбираю под себя ноги. Меня ни коем образом не влечёт физика, но притяжение к экрану оказывается более чем реальным.
Роман Краснов… невероятно симпатичный темноволосый мужчина лет тридцати с пронзительными черными глазами чем-то смахивает на собаку. Улыбается в камеру так, что всё моё внимание приковано к его заостренным клыкам и идеально очерченным скулам.
Люблю собак. А вот с мужчинами как-то не клеится. Если на первый взгляд избранник идеален, то нужно либо посетить офтальмолога, либо поглазеть ещё разок. Всегда найдётся фатальный изъян, который изменит первое обманчивое представление.
Усмехаюсь, разглядывая телеведущего. Он говорит уверенно, без снобизма и я чертовски хочу, чтобы он не останавливался, хоть не понимаю ни слова.
– В данном эксперименте на участника направлено ружьё, которое стреляет или не стреляет в зависимости от распада какого-либо радиоактивного атома. Риск того, что в результате эксперимента ружьё выстрелит и участник умрёт, составляет пятьдесят процентов.
Прискорбно отмечаю кольцо на безымянном пальце правой руки, и нелепая улыбка исчезает с лица без следа.
Вот он – фатальный изъян, выстрел, разбивший моё сердце вдребезги. Кто знает, может в «следующей вселенной» мне повезёт больше?
Почему все шикарные мужчины либо геи, либо женаты, ибо выдуманные?
Бросаю взгляд на часы. Прошло всего пять минут.
Хоть бы атом распался и меня пристрелили.
Вздыхаю. Тик-так. Тик-так.
– Если ружьё выстрелит, то в результате каждого проведенного эксперимента вселенная расщепляется на две, в одной из которых участник остается жив, а в другой погибает. В мирах, где участник умирает, он перестает существовать.
– Логично. – заключаю с видом эксперта, скрестив руки на груди.
Давай, Инесса, займи свою пустую голову чем-то умным.
– И если многомировая интерпретация верна, то участник может заметить, что он никогда не погибнет в ходе эксперимента.
Зато я вот-вот откинусь от скуки. Мама, гордись мной, я – физик.
Ты – ничтожество – подаёт голос воображаемый отец. Самое отвратительное во всём этом – его правота.
– Участник никогда не сможет рассказать об этих результатах, так как с точки зрения стороннего наблюдателя, вероятность исхода эксперимента будет одинаковой и в многомировой, и в копенгагенской интерпретациях. Одна из разновидностей этого мысленного эксперимента носит название «квантовое бессмертие». В этом парадоксальном эксперименте предсказывается, что если многомировая интерпретация квантовой механики верна, то наблюдатель вообще никогда не сможет перестать существовать.
Глаза лезут на
