своевременное окончание.
– Увидимся на той стороне, если она, конечно, есть.
Выстрел. Настолько близкий и оглушающий, что в первые секунды после него у меня звенит в ушах.
Может, я промахнулся и попал по себе?
Открываю глаза и понимаю, что ружье заряжено крупной дробью. От головы дружинника не осталось и следа, не считая кровавого месива на мне.
Пусть я не вырвал его язык, но было увлекательно.
Друзья замерли, смотря с отвращением. Идэр поднимает лицо к небу, шепотом вознося молитвы, Катунь морщится. Хастах недовольно отрывается от пересчёта чужих денег.
– Мне нужен сон, вино, кукурузный хлеб и баня, больше, чем раньше. И новая рубашка. – Добавляю я, поднимаясь на ноги. Сложно сказать кричу я или говорю шепотом. Уши заложило, и я едва разбираю слова Идэр:
– У тебя остатки Зилима в волосах.
Идэр обводит мой силуэт в воздухе тонким пальцем. Кольца блеснули, поймав луч солнца.
– Не только в волосах. – подмечает Катунь и Стивера тошнит прямо ему под ноги. Хастах прячет серебро в карманы своих брюк.
Стыдно признать, но я, кажется, скучал по ним. Но ещё больше я тосковал по возможности отомстить.
Мысли клубились в голове и их поток не иссякал ни на миг. Запястья окольцовывали сизые кровоподтеки, напоминавшие о нескольких месяцах заточения в Лощине. Помню лицо каждого, кто приложил усилие, чтобы превратить мою жизнь в преисподнюю. И я разберусь со всеми, кто приложил руку к моим истязаниям.
Есть две вещи, не имеющие срока давности: месть и справедливость. Вероятно, из-за того, что, по сути, это одно и то же.
– Амур, ты тут?
Вздрагиваю от голоса подкравшейся Идэр. Парни взбудоражено переговариваются между собой, радуясь тому, что совершили невозможное. Перебить три десятка солдат и десятерых заключенных – их первая победа за годы моих поисков. Но уже очень скоро алых плащей хватятся, и тогда охота на нас будет вестись повсеместно. У нас нет времени на промедления.
Идэр терпеливо ждёт моего ответа, но мне нечего ей сказать.
Я должен что-нибудь придумать, пока у нас есть возможность строить планы. Никаких опрометчивых поступков.
Мы могли бы бежать на Юг, затеряться на Болотах у Рваных Берегов, пока шум вокруг моей персоны не утихнет.
– Амур, ты чего такой хмурый?
Опять отвлекают. Собираю остатки воли в кулак, напоминая себе, что я более не одинок.
Пора заново научиться работать в команде.
Стивер, едва заметно хромая, сравнялся с нами. Его кожа зеленоватого, болезненного цвета.
– Он всегда такой. – Влезает Идэр, подвинув от меня понурого мальчишку.
Откуда тебе знать какой я? Прошли года с нашей последней встречи.
Стивер обгоняет нас и пристраивается к Катуню и Хастаху, припрыгивающим впереди. У рыжего парнишки за пазухой виднеются мятые листы. Карта, нарисованная наспех, со смазанными буквами и схематичными деревьями. Идэр же остаётся
