ослепить меня – твержу себе.
Мнусь, но забираю подарок.
Свободной рукой худощавый мальчонка теребит рыжие кудри, перевязанные на затылке кожаным шнурком.
Как будто у него была возможность узнать какие тряпки я предпочитал в прошлой жизни.
– С трупов? – Усмехаюсь, следя за тем, как Хастах набивает мешок, прикрепленный к кожаному ремню его потертых брюк, вещицами с еще не остывших тел. Стивер смущается.
– Я клялся миловидной торговке, что это не для меня, но она все равно не захотела встретиться со мной еще раз.
Вытаскиваю серую мятую рубашку и поспешно натягиваю ее, скрывая с глаз друзей более сотни шрамов, уродующих спину и грудь. Рельеф мышц не спасает ситуацию. Там попросту нечего спасать.
– Уверен, что дело в одежде?
Идэр скрещивает руки на груди. Ее тонкие длинные пальцы вновь устланы множеством золотых колец, по два на каждый. Натягиваю приталенный смоляной жилет и накидываю поверх него плотный черный пиджак со скрипящей подкладкой. Расстегиваю молнию брюк, щедро выделенных мне Лощиной, и слышу возмущенный возглас несостоявшейся жены:
– Эй, а предупредить?
Убедившись в том, что Идэр отвернулась, я переодеваю штаны.
Что эта лицемерка там не видела? Праведная шлюха.
Удивительно, как пара тряпок может изменить внешний вид до неузнаваемости. Я, кажется, даже чувствую себя иначе. Друзья с широкими улыбками переглядываются между собой. Меня не покидает беспокойное чувство, будто я вот-вот открою глаза, а вокруг лишь вязкая тьма Лощины.
Я так готовился к этой встрече, но по итогу так и не оказался готов.
Снисходительно киваю Идэр, приветствуя, и приступаю к обуви. Кожаные туфли немного велики, потому я сильно затягиваю шнурки.
– Куда мы двинемся теперь? – бормочет Катунь, опираясь на Стивера, и без того еле держащегося на ногах. В голове отмечаю, что они сблизились за время моего отсутствия.
У них было много времени.
– Для начала мне нужна баня и сон. Еще я хочу вина и кукурузный хлеб.
– Полегче, дорогой Амур, мы не успеваем записывать.
Стивер, не сводит с меня по-детски восхищенного взгляда. Так глядят на матерей и красавиц-подруг старших сестер, но не на убийцу. Идэр подхватывает смех Катуня, лишний раз напоминая о себе.
Убей Идэр прямо сейчас. Не омрачай этот великолепный день её присутствием.
Хрип раздается откуда-то из-за спины. Выстрел. Дергаюсь влево, подальше от Идэр. Пуля свистит мимо бедра, оставляя живописную дыру на удлиненных полах моего нового-поношенного пиджака. Оборачиваюсь, крутясь на пятках.
Ах, какое безобразие, они кого-то не добили! Вот и работёнка для меня.
Дружинник лежит на животе, сжимая трясущимися пальцами вычищенное гвардейское ружье. На груди разрослось темное пятно.
Не долго ему осталось.
Холеное упрямое лицо – единственное видимое доказательство
