тихонько хмыкает, и я ловлю себя на сожалении, что на столе не лежат ножи и вилки, которые я видела в книгах с картинками, – утварь, которую Рордин запретил держать в замке. По всей видимости, когда я была маленькая, звук их скрежета по посуде заставлял меня свернуться калачиком под столом с хлещущей из носа кровью, но ими было бы очень удобно пырнуть этих двух мудаков, чтоб так явно не веселились на мой счет.
– Его помощница готова снять с тебя мерки в полдень и сделать выкройку.
Прелестно. Еще одна пытка.
– Дольси всегда меня колет. А Говард не может?
Он еще ни разу не пустил мне кровь, когда подгонял штаны. У него нежные руки. А вот Дольси…
Уверена, у нее на меня зуб.
– В полдень в портновском крыле тебя будет ждать Дольси.
Уже открываю рот, но простой наклон головы Рордина, почти кошачье движение, заставляет слова застрять, не миновав губ.
Резко выдыхаю и смотрю на закрытые двери, дрыгая под столом ногами.
Мне нужно убраться отсюда.
– Все? – Интересуюсь, не глядя, и понимаю, что Рордин кивает, по тому, как спадает между нами напряжение, будто кто-то взял клинок и разрубил эту связь.
Подхватываю с пола сумку и стремительным шагом по прямой удаляюсь в поисках глотка свежего воздуха для окаменевших легких и по пути утаскиваю с тарелки Бейза яблоко.
– Эй!
– Сам ты эй, – бормочу я.
Вместе с каждым полным разочарования движением бедер покачивается тяжелая копна моих волос.
– Я думал, ты ненавидишь яблоки!
Двое крепких слуг распахивают двери, и меня окутывают лучи солнца. Сверкаю через плечо ухмылкой.
– Их любит Кай, – подмигиваю я Бейзу и, выходя, слышу, как ворчит Рордин.
Глава 4
Орлейт
По запахам, которые доносятся с кухни, всегда можно определить время суток.
В полдень властвует сочная, томящаяся дичь. Вечер наполнен обжаренными на огне корнеплодами и яркими приправами. Ночью в воздухе витают кислые нотки маринадов или сладость засахаренных ягод, что превращаются в желейное варенье. А по утрам, как сейчас, доносится дрожжевой аромат свежеиспеченного хлеба…
Мое любимое время суток.
Осторожно просачиваюсь на шумную кухню, бурлящую веселой болтовней. Сюда часто заглядывают незнакомцы из лесных общин и племен, которые доставляют фрукты и дичь, и за годы я научилась действовать с оглядкой.
Всегда.
Спасает от чужих взглядов и шепота, который не бывает достаточно тихим.
Лекс, первая помощница, по локоть в тесте вовсю с ним борется. Она одаривает меня дружелюбной улыбкой, от которой озаряются ее глаза цвета морской волны.
– Все чисто.
Улыбаюсь в ответ.
Все остальные понимают, что я не желаю ни на шаг ступить за пределы своего безопасного, привычного существования.
Пузыря, что меня защищает.
Вдыхая
