под грузом возраста, проявляются сквозь тьму. Его черты освещает мерцание лампочки слева и холодный свет лаборатории. Большое лицо с высоким лбом, в глубине глазниц – карие глаза, поджатые узкие губы, спрятанные бородой и усами, крупный, но всё ещё узкий нос, сильный волевой подбородок слегка кривого прикуса, что оставляет его частенько со слабо приоткрытым ртом. Неаккуратные волосы спадают на плечи волнами, иногда они остаются просто спутаны вокруг головы, но сейчас видно, что он приводил себя в порядок. Цвет его волос – соль с перцем, но уже теряет остроту смеси. На морщинистой шее и нижнем лице – борода, совсем короткая, но особенно аккуратная. Он, скорее всего, подправлял её, когда мы пришли сюда.
Синий халат, обёртывающий домашнюю одежду, и чёрные тапочки также кричат о домашней идиллии, в которую мы ворвались. Хотя в этой его голове-шторме редко штиль, поэтому ему не привыкать к неожиданностям.
– Я не понял, вы как здесь, ребята? – слышу удивление в этой быстрой фразе, такой же резвой, как и у Дина.
– Дверь была открыта, профессор, – подходит к нам уже Ник, – мы впустили себя.
– А постучать не могли? – оборачивается к нему Вайковский.
Штефт просто поднимает бровь и параллельный ей уголок рта, пожимает плечами сложенных на груди рук.
– В бездну стук, – махает рукой и обхватывает меня ей же за плечи старик, – вы почему не позвонили, дорогуша?
– А, эм, – заминаюсь, – простите, мы забыли видимо.
– Забыли-забыли, ну и всё тогда: повешу звонок, – мы с ним проходим в центр лаборатории, и он говорит нам: – У меня есть для вас новости, я кое-что выяснил.
– Про видения тут рядом? – спрашивает, глядя снизу вверх в глаза профессора, Ник.
– Что? Нет, конечно, чушь какая, – он охватывает подбородок своей рукой и слегка поглаживает. – Хотя это может помочь вам в любом случае: мои исследования дали небольшие плоды, а именно, я смог зафиксировать что-то, точнее я не сумел зафиксировать даже следов чего-то.
– Что же это?
– Моя сила – аномалия в данном плане, которую я ещё не разобрал… Однако! Ни единая сила, которая нам известна, не может влиять на людей, вообще. Всё, что мне рассказал Дин, будь то воздействие на органику, или, скажу, любое вещество, подразумевая поле. Любые волны, которые расходятся по эфиру, работают, останавливаясь только на системе «человек»: и я даже не могу представить, что же является блокировкой для этого. Исходя чисто из логики – источник силы, человек, не может повлиять на любую подобную систему. Даже не являющуюся источником. Я думаю также, что моя сила как-то меняет конфигурацию источника, но я пока не имел никого, кто бы мог мне помочь это проверить. Давно никто не заходил…
– И как же это нам поможет? – не понимаю я.
– Тьфу, я же не это хотел сказать. Короче, невозможно силами воссоздавать, – он начинает считать пальцами, кивая нам с каждым новым словом, – регенерировать, дублировать, разрушать, заменять клетки человека. Под заменой
