к земле. Не успела Эрсиль отойти от потрясения и стегнуть ближнего волка заклинанием, как поняла, что он не рычит, не пыхтит и буквальным образом расплывается.
– Подвижный морок, – облегченно прошептала Эрсиль и, помедлив, ткнула разъяренного зверя. Тот не возражал, рука продырявила ему череп.
– Совсем бесплотный. Нехороший, – сделала вывод Эрсиль, поскольку глубокая черная прореха не исчезала.
Сама Эрсиль работать с подвижными мороками не умела, и развеивать их не умела. А кое-кто умел – и наслал на нее слуховое наваждение, а затем волков – не иначе как для устрашения.
– Чьих будете? – осведомилась Эрсиль у испорченного зверя. – А чего вытаращились?
Эрсиль знала: чтобы заворожить кого-то, надо смотреть на него. Либо волшебник укрылся за деревьями, либо в трактире и оттуда заметил Эрсиль. Морок выглядел не ахти и никем теперь не поддерживался. Но зачем колдуну возиться с Эрсиль? Пронюхай он о ее способностях, поймал бы или убил. Так зачем же?
Эрсиль не строила догадок – те все едино не выстроились бы, потому что у нее даже мысли устали и тяжело ворочались на дне головы. Во всяком случае, Эрсиль не хотела обнаружить себя еще раз и почла за лучшее спрятаться до поры под защитой сирени. Понаблюдает-понаблюдает – а ну как что-то и разрешиться.
Волки резво порхнули за Эрсиль, и при свете фонаря она совсем в них разочаровалась – ни дать ни взять кучи свалявшегося меха с проплешинами.
– Вы на погоню заговорены? – осенило Эрсиль. – Кинься я наутек, помчались бы за мной?
Прозрачные волки не снизошли до ответа и рассеялись клочьями дыма. Это опять же доказывало, что маг не заботился о своем мороке, не то подлатал бы.
– Чахоточные какие. Мои не бегают, зато покрепче будут, – пробурчала Эрсиль и полезла в гущину.
Ее окатило водой с листьев, сучком порвало штанину, но с горем пополам Эрсиль уселась и подтянула котомки.
На заднем дворе утробно хрюкнула свинья. Эрсиль ей позавидовала: почивает сытая, в тепле и сухости. А у Эрсиль зуб на зуб не попадает и живот урчит от голода. А чем она хуже свиньи? Дабы не погрязнуть в унынии Эрсиль постаралась убедить себя, что она вовсе не хуже. А как, с вашего позволения, утешаться, околевая под хлестким дождем в компании шквального ветра? Эрсиль добралась до четвертого довода: «Я гораздо аккуратнее ем» – и отвлеклась. Уловила нечто… Шаги. Так оно и есть, шаги – едва различимое мокрое шлепанье. Не со стороны Тэрлина, а от деревни, откуда явилась сама Эрсиль.
Из волнующейся лесной мглы вынырнул невысокий паренек – шатающийся и спотыкающийся. То был музыкант Ба́рнид. Эрсиль уже сталкивалась с ним нынче утром.
– Куда прешь, оборванка! – приветствовал ее вежливый юноша, который нарек себя ни много ни мало «менестрелем».
Он позабыл, что неделю назад ужинал с Эрсиль за общим
