но семейное счастье очень даже возможно… временами.
23.
А как ликовала душа у мальчика, когда они дружно, втроем – всей семьей отправлялись пешком за несколько километров по лесной дороге в ближайшее село Лаю! Такие выходы, конечно, были чрезвычайно редкими, в основном, в воскресный или субботний день, когда папе удавалось вырваться из крепких тисков военной службы и позволить себе немного расслабиться. Ну и, разумеется, нужно добавить, что и в кошельке еще что-то должно было оставаться. Это очень существенное добавление, поскольку Драйзеровы совершали не просто семейную прогулку, а с заданной, приятной целью – посетить тамошнюю столовую, где кормили великолепной окрошкой. Хлебный квас, приготовленный по какому-то особому уральскому рецепту, мелко покрошенный зеленый лучок, картошечка, огурчики, отварные яйца, специи и сметана – все это вместе, конечно, было объедением. Причем, чтобы продлить удовольствие, брали с собой бидончик двухлитровый, в столовой наполняли его до краев, а по возвращении, дома, вновь уплетали за обе щеки. О, это был настоящий семейный ритуал – поход за окрошкой! Его Драйзеровы всегда ожидали с нетерпением, к нему заранее готовились: подбирали форму одежды, соответствующую походную обувь, откладывали деньги, переносили все домашние дела на другой срок, день; аналогично и встречи с друзьями, знакомыми, если таковые намечались. Позднее, с переездом на другое место службы и жительства, этот ритуал сохранится, правда, уже в несколько видоизмененном варианте. Это уже будут семейные походы в лес – исключительно за белыми грибами с обязательным привалом на какой-нибудь поляне и с разжиганием костра, на котором будут готовиться грибные шашлыки.
У Славика, втайне от родителей, как и у других его сверстников, был еще и собственный, можно сказать, индивидуально-коллективный ритуал. А инициатором его стал армейский повар, сверх меры упитанный, краснощекий хохол Тимченко. Ребятня, привлекаемая вкусными запахами кухни, частенько наведывалась к нему под окна.
Наблюдая, как на раскаленных противнях скворчит, утопая в масле, большое количество манящих одним своим зардевшимся, поджаристым видом кусков рыбы, пацанва жалобно умоляла:
– Дяденька солдат, ну дай, пожалуйста, кусочек.
Тут, конечно, можно было изобретать что угодно, чтобы, так сказать, детвора по праву заработала бы себе на угощенье. И тем более, если жарилась плоская камбала, малыши были готовы вынести над ними любые эксперименты, только отведать хотя бы кусочек. Главным экспериментатором, разумеется, был Тимченко. Он и придумал для малышей конкурс: кричать во всю мочь, во все горло. У кого получался самый звонкий, самый крикливый голос, тому он выдавал самый большой и лакомый, поджаристый кусочек. Случалось, что и Драйзерову-младшему перепадал из его рук отборный кусочек. Правда, порой после этого необычного конкурса голос становился как бы не своим – надтреснутым, с хрипотцой, но, как говорится, искусство требовало жертв. Да и голос вскоре опять восстанавливался,
