style="font-size:15px;"> – Да брось ты хандрить. Не горюй: вернется твоя Светка жива и здорова. Слушай, у меня немного спирта медицинского осталось от растирания моих ни к черту негодных почек. Сам понимаешь, сейчас растирать некому – мой на переучивании.
– И что, – простодушно улыбнулся васильковыми глазами Николай, – предлагаешь, чтобы я тебе растер?
– А че покраснел-то? Не бойся, я не Света – работать тебя не заставлю. Просто хочется посидеть, поболтать. Скукота зеленая. Глядишь, и время быстрей убьешь до возвращения своей ненаглядной. В общем, укладывай дочурку, и я тебя жду.
– Да нет, спасибо, – стал вежливо отказываться Васильев, – как-нибудь в другой раз, а то люди еще не так истолкуют. Жена у меня очень ревнивая.
– Ну как знаешь, – стараясь быть спокойной, ответствовала Драйзерова, – хотела о чем-то важном тебя спросить, но ты, вижу, совершенно не готов к этому разговору да еще вдобавок ко всему, оказывается, большой трус.
На том и разминулись. Но минут через сорок послышался робкий стук в дверь.
– Ба, кого я вижу, – с легкой иронией приветствовала Лена, – неужто решились все-таки заглянуть на огонек?! Ну заходи, коли так, милости просим.
На столе быстро появились закуска, двухсотпятидесятиграммовый бутылек спирта.
– Да я, в общем-то, ненадолго, – как бы себе в оправдание изрек Николай, – уж больно заинтриговала ты меня: о чем таком важном спросить желаешь?
– Удивляюсь я вам, мужикам, – Лена указала ему взором на бутылек: разливай, мол, – когда надо быть твердыми, принципиальными… не-не-не, мне чуточку, себе вот лучше побольше плесни, вода, если запиваешь, в той кружке.., так вот, говорю, когда нужно быть надежной стеной, броней защитной для дамы сердца, вы пасуете, проявляете непростительную халатность, равнодушие, безволие, а когда же вам чего-то хочется от дамы, то тут такую завидную прыть выкажете, упорство, что просто вынь вам и положь.
– К чему же это ты так расфилософствовалась? – осторожно спросил Васильев.
– Давай, Коля, сначала выпьем за то, чтобы успешно прошла операция у твоей драгоценной Светы.
Крепчайший напиток моментально ударил по мозгам. Приоткрывший дверь своей комнаты Славик видел, в какой полусмешной и в то же время неприятной гримасе исказились лица его матушки и дяди Коли, сидящего напротив.
– А к тому, Коленька, что вот давеча я позвала тебя в гости как джентльмена, могущего развеять и унять тоску, поселившуюся в душе дамы, составить ей компанию в интересной беседе о том – о сем, а ты же, пока не уловил для себя определенной выгоды, даже согласиться не соизволил. Корыстный ты, видать, мужчина, да?
– Ты что-то не то говоришь, Лена, – обиженным тоном заметил Васильев, – какую же корысть я могу извлечь из нашего с тобой разговора?
– Какой ты прямолинейный, право. Общение с дамой предполагает не только разговор, вернее, не столько разговор, сколько то, что за ним кроется, следует.
