заслуживали внимания и восхищения.
В такой вот необычной "схватке" вновь увидел их Славик, неосторожно толкнув дверь своей комнаты, пытаясь подглядеть за происходящим за стенкой старым, испытанным способом – через замочную скважину. Мама была к нему спиной, но, прочитав в глазах Васильева возникшую настороженность, повернулась:
– Сынок, закрой, пожалуйста, дверь, – ласково попросила она, – тебе не надо этого смотреть. Мамка твоя сейчас пьяная, и ты ее не осуждай. Может, когда вырастешь, ты все поймешь. Только, прошу, папе нашему ничего не говори, а то ты меня и этого хорошего дядю здорово подведешь. Договорились?
Мальчик согласно кивнул головой и послушно закрыл дверь. Он хоть для вида и согласился с мамой, но внутри у него поселилось явное недовольство тем, что позволяет себе мама в папино отсутствие. Он еще не мог выразить это словами, но чувствовал, что так быть не должно, что что-то неладное происходит в семье, с родителями. На самом деле Славик, конечно, не мог гарантировать маме обещанного молчания, рано или поздно он все равно бы обмолвился, проговорился, но вовсе даже не потому, что хотел как бы отомстить маме за папу, причинить ей боль, а просто по причине своей врожденной болтливости. Нередко, будучи в гостях у своих дружков-одногодков, он так добросовестно и подробно выкладывал о происходящем у него дома, отвечая на дежурный вопрос их родителей: "Как дела у мамы с папой?", что тем порой даже неловко было все это выслушивать. А потом, при встрече со старшими Драйзеровыми, предупреждали их:
– У вашего сыночка очень длинный, острый язычок, так что вы в его присутствии старайтесь лишнего себе не позволять.
И как после родители ни стыдили Славика (дескать, негоже выдавать семейные тайны), он был неисправим до тех пор, пока не подрос и не поумнел.
25.
Сейчас, господа, вы можете упрекнуть и заподозрить меня в том, что я, якобы строго следуя заранее обдуманному авторскому замыслу, постарался выдать желаемое за действительное, дабы усилить накал страстей у описываемых героев, как в старых, добротно сделанных романах. Однако я вас уверяю, что от Правды жизни стараюсь не отходить. И то, что будет предложено вашему читательскому вниманию далее, поверьте, так и было на самом деле.
Прошло минут десять после того, как мама вежливо переговорила с сыном, попросив его не мешать общаться ей с хорошим дядей. Их странное общение около стенки продолжалось, как вдруг клацнул замок входной двери, и на пороге с чемоданчиком появился глава семейства этой квартиры. Немая, застывшая сцена длилась, наверное, с минуту. Уставший с дороги Игорь удивленно смотрел то на Лену, бесцеремонно навалившуюся грудью на мужчину, то на Николая, продолжавшего крепко удерживать ее ладони. А те, в свою очередь, в полной растерянности, смущенно, виновато, как жулики, пойманные с поличным, взирали на Игоря. Как снег летом на их бедные разгоряченные головы, было его присутствие. Положение, как всегда, спас ребенок. С радостным возгласом: "Папка
