А это вредно для нервов.
– Он тут. – Карлик появился в дверях, толкая перед собой сервировочный столик на колесиках. – Любезные донны, завтрак готов.
***
Выйдя во двор, Ника остановилась в задумчивости.
Ещё пять минут назад все казалось относительно понятным. Антония вручила ей список всех людей, побывавших в квартире с прошлого вторника. Всего их было восемь, включая почтальона, доставившего посылку с сырами из Парижа, и газовщика, проверявшего целостность труб, проходящих через квартиру. Последний вызывал у старухи наибольшие подозрения – ведь никаких труб у них не было.
Орландо вначале категорически утверждал, что глаз с подозрительного газовщика практически не сводил и залезть в шкаф тот не мог никак. Но затем вспомнил, что тот подходил к окну и возился за шторами рядом со шкафом. Так что в принципе мог за пару секунд вытащить ларец и сунуть камень в карман. Но откуда он узнал о камне?!
Далее следовал некий Коровин, который настырно уговаривал Антонию уступить ему понравившуюся квартиру. Предлагал обмен или приличные деньги. Старая актриса категорически посылала данного субъекта подальше, ибо не собиралась менять место жительства. Всего Коровин посетил их не менее пяти раз, из них дважды за прошедшую неделю.
Следующей была интеллигентная старушка, приходившая по средам расписывать пульку с Антонией и Орландо. Преферанс сопровождался умеренным потреблением ликеров и миндальных пирожных. Иногда четвертым в игре участвовал бывший старушкин поклонник некто Иванцов, но в этот раз Иванцов отсутствовал по причине приступа подагры. Старушку Ника решила оставить на десерт, когда будут прояснены наиболее подозрительные личности.
В этой ипостаси помимо Коровина выступал пылкий театрал Максим Кузьмич Прибытков прозванный Антонией хлюпиком за субтильность и болезненность. Прибытков также посетил актрису, принеся ей в дар букет гладиолусов из собственно го сада. Особо отмечен в списке, так как оставался в гостиной без присмотра в течение нескольких минут.
Далее следовала некая Джемма, которой Антония время от времени диктовала свои мемуары. Данная особа в комнате одна не оставалась, но Антония со вздохом призналась, что во время сеанса мемуаристики на неё часто нападает непреодолимая сонливость, так что не факт, что она не задремала на пару минуток.
Последние двое были соседями по дому – Петр Петрович Сапожников, собиравший подписи против выкупившего верхний этаж репьевского торгового магната Ступина, который собирался из запущенной коммуналки сооружать апартаменты. Сапожников пробыл у Антонии довольно долго и устроил нечто вроде митинга в защиту простого трудового народа. К шкафу он не приближался, зато сопровождавшая его общественница Варя Мухина металась по квартире так, словно у неё, как выразилась хозяйка, «одно место было наскипидаренное». Короче говоря, любопытная баба под видом сравнения планировки этажей принялась соваться во все комнаты. Орландо пришлось Варю приструнить. Но в гостиной она побывать успела: разглядывала
