так любил Рейнальдо, боготворил его.
– Прости меня, – прошептал он в пустоту комнаты. – Прости.
Спать совсем не хотелось. Может Рейнальдо и мог уснуть, а Максимилиано встал и бродил по гостиной, приглушил свет, сел за фортепиано, но нажать на клавиши не рискнул, боялся потревожить сон Рейнальдо. Рейнальдо был для него всем. Отцом, другом, всей его семьей. А еще Иса, Максимилиано взял телефон, включил его, почти нажал вызов, но опомнился, она же предала его. Она потеряла его доверие. Она… телефон запищал, оповещая о пропущенных звонках и сообщениях. Он выключил звук, сунул телефон в карман и поднялся наверх. Слишком тяжелый день, впереди такая же бессонная ночь…
…за окном в ночи бушевала непогода, а внутри дома, закутавшись в плед, она стояла перед Артуро. Они вновь спорили, как будто бы не было этих двадцати лет.
– Что ты должен успеть? – спросила Оливия.
Ее ноги дрожали от усталости. Она уже не помнила утро… нет, она его помнила хорошо, такое сложно забыть. Будет помнить его всегда, тюремщик оказался прав.
– Мы должны решить, – Артуро присел на стул.
А она все стояла. Словно позабыв, что имела право делать, не спрашивая на это разрешения.
– Что? – Оливия поморщилась от спазма в желудке.
Она не ела ничего с самого утра, не пила. Пить, она безумно захотела пить. Просто воды, чистой, без запаха. Осматриваясь, она увидела графин. Облизав потрескавшиеся губы, подошла к барной стойке, не замечая, что Артуро отодвинулся, словно боялся, что она прикоснется к нему. Боялась и она дотронуться до него. Придерживая плед одной рукой, она налила полный стакан, пролив немного воды на столешницу. Смотрела на капли, пока пила, жадно, не дыша. Свежая, чистая, как роса по утру, она мгновенно вспомнила этот вкус. Несмотря на то, что не могла еще согреться, ей захотелось добавить в воду пару кусочков льда, чтобы та стала слегка прохладной, освежающей. Потом, подумала, она, в следующий раз… и остановилась, убрав бокал. Сейчас. Следующего раза просто могло не быть – этот урок она очень хорошо усвоила.
– Где лед? – спросила она.
– Что? – нахмурился Артуро.
– Я спрашиваю, где я могу взять лед? Тут есть кто-нибудь, кто мог бы приготовить мне еду и чистую постель? Где я могу принять душ и переодеться? – она посмотрела на брата из-под ресниц.
Артуро стало не по себе, он заерзал на стуле. Она не спрашивала, она ставила условия. Это был ее дом, и она понимала это.
– Я еще полностью не приготовил его к твоему возвращению, только утром узнал, – словно оправдывался он.
– Я хочу есть, хочу принять душ, хочу переодеться, – Оливия наполнила бокал водой, – и я спросила, где могу взять лед?
Артуро вскочил со стула:
– Я тебе не слуга! – взорвался он.
– Ты мой брат, – согласилась она. – Ты открыл дом, пригласил охранника.
– Я это сделал для тебя, – он отошел от нее назад, его губы сжались в тонкую линию.
– Я
