терла и терла кожу, намыливалась и смывала, пока не всхлипнула. Его больше не было, он не стоял позади нее, не наблюдал за ней, не торопил, не комментировал. В ванной раздавался лишь шум воды, а она как будто бы слышала его тяжелое дыхание. Оливия схватила с полочки бритву мужа, маленькое оружие, ее небольшая защита и повернулась, сжимая бритву в руке. Тюремщика не было. Она держала бритву наготове, встав в стойку.
Оливия стояла и смотрела, вода капала с ее тела, а она ждала, ждала, когда появится тюремщик. Она готова была нанести удар в его сонную артерию, в этот раз бы не отступила. Сердце гулко стучало в груди. Позади нее лилась вода, а она все ждала, пока не начала дрожать. Оливия резко развернулась и выключила воду, держа наготове в руках бритву.
Она вышла из душевой кабинки, несколько раз замирала, оборачиваясь, выбрасывая руку вперед, защищалась от невидимого врага. Наскоро вытерлась и оделась. Она так торопилась, подгоняя себя, избегая смотреть в зеркало, осознавая, что его не было, что она одна в ванной, но подкожно все еще чувствовала его незримое присутствие в ее жизни.
Шелк холодил кожу, вызывая неприятные ощущения, а ей так хотелось согреться. Оливия натянула носки, сбросила покрывало на пол. Она выключила верхний свет, оставив ночник, нырнула под теплое одеяло, слегка вздрагивая. Оливия лежала на большой кровати, теряясь в ней. Она хотела выключить ночник, но услышав шум в коридоре, вздрогнула и оставила свет включенным, впервые за двадцать лет она испытала совершенно другой страх.
Она тяжело дышала, словно пробежала марафон. Сердце гулко стучало в груди. Оливия сжимала бритву, понимая, что он не придет, что тюремщик далеко. Она оказалась неготовой к тому, чтобы оставаться одной в своем собственном доме. Доме, где больше не раздастся смех ее сына.
Санти. Ее маленький сынок, навсегда оставшийся маленьким мальчиком. Оливия смотрела на тени, отбрасываемые ночником, не замечая, катившихся слез. Она плакала тихо, беззвучно, лежа в своей кровати. Уже свободная, но не понимающая, зачем ей была нужна эта свобода, зачем ей нужно было жить дальше, сжимала в руке бритву мужа, предавшего ее и их сына, как средство защиты или как средство спасения…
…
– Если вы рассматриваете это, как спасение, то да, Оливия Торрес сейчас на свободе, – Исабель решилась взглянуть на спину Рейнальдо, пока он отвернулся.
Она прекрасно понимала, что этот разговор должен был состояться. Она не могла вечно прятаться от него. Ткань синей рубашки натянулась на его крепких плечах.
– Ты спасла Оливию Торрес из тюрьмы, ты ведь так выразилась? – уточнил Рейнальдо, стоя около окна.
Он бросил всего лишь один взгляд на закрытые шторами окно, пока еще зарытые, но она уже где-то близко. Оливия Торрес скоро появится в офисе, и все кардинально изменится, если он не успеет решить все дела. Мужчина повернулся к ней.
– Сеньор Рейнальдо, – Исабель опустила взгляд, – вы сами говорили, что я хороший специалист, – начала
