взглянуть на них, ведь интересно.
– Ничего интересного там нет. Впрочем, как знать, возможно и пересечёмся, – уже на ходу бросил леший, давая понять, что привал окончен и пора в путь.
Набросив рюкзак на плечи, охотник догнал спутника, который тут же продолжил рассказ:
– Это племя – больше рыбаки. Но, сам понимаешь, одной рыбалкой не проживёшь; нужны шкуры, мясо, кости, рога, в общем, то, что можно добыть только охотой, вот и делают они вылазки пару раз в год.
Вверх до стоянки идут на лодках, тропа у них набита по берегу лесной реки. Каждый год стоят в одном месте, там у них и припасы кое-какие имеются, чтобы с собой много не брать, и рассолы здесь недалеко. Вымочат добычу, потом завялят или над костром подкоптят – долго потом хранится.
А как заготовят припасов, вяжут плоты – в лодках много не увезёшь – и айда вниз до реки каменной, а там они у себя дома.
Охотятся они, Вань, не только на зверей, и на людей тоже. Если укараулят кого из другого племени или мало ли кого ещё сюда занесло, сразу не тронут: до стоянки проводят, чтобы место узнать, а потом ночью и нападут. Мужчин кого вырежут, а кого связанными с собой приведут. Потом всё равно убьют, принеся в жертву своим богам, а головы на кол насадят, вроде оберегов. Тела же либо в реке утопят, либо в костре сожгут, смотря какому идолу жертвовать будут. Тут уж как шаманка распорядится.
Охотник удивлённо посмотрел на товарища.
– Да-да, не удивляйся, такие здесь обычаи.
В этих местах ещё одна община обитает, кочует по ручьям да притокам, что впадают в лесную реку. Эти – чистые охотники, лодок не строят, хотя рыбкой тоже промышляют. В общем, дети леса.
Небольшое племя; мор у них был недавно, многих выкосил. Враждуют они между собой. Тоже за головами не прочь поохотиться, если удастся застать врасплох, да и добычей разжиться.
Вот и делают набеги друг на друга. Головы не главное, это так, вроде тотема для племени. Главная ценность – женщины и дети. Дикари, а понимают, что общину свежей кровью молодить надо. Вот на них-то и охотятся, уводя с собой.
А тем куда деваться? И становятся они частью племени, так сказать обретают новую семью. А бегать не бегают. Места тут дремучие, зверья много всякого – далеко не убежишь, быстро кому-нибудь в пасть пожалуешь. Вот они и не бегут никуда.
В каждой из этих общин, наверно, добрая треть из пришлых или уже родились там.
Да и охотятся они друг на друга не из мести или там чего ещё, а по привычке – вроде так положено. Пошли на охоту или к реке – без голов да пленников возвращаться вроде не к лицу: чем ещё докажешь, что ты смелый охотник или бесстрашный воин? Больше нечем, – разведя руками, произнёс Леш. – Вот так и живут, Ваня.
– Да, весёленькая жизнь у них получается, – согласился охотник. – Как ещё наших потеряшек-то не обнаружили?
– Будь
