охотника. Витая в грёзах сновидений, он не сразу сообразил, где находится и кто на него смотрит.
– Вставай, пора в путь, – сосредоточенно глядя в глаза Ивану, проговорил Леший. – Не передумал?
– Нет, – ответил охотник с вызовом, не отводя взгляда, – не передумал.
Одобрительная ухмылка на мгновение скривила лицо гостя гримасой, обозначив в уголках глаз паутинку мелких морщин.
– Молодец. Тогда быстро завтракай, и в путь. А я пока наставление тебе скажу, что сейчас вспомню.
– А как же ты? Разве ты не будешь со мной завтракать?
– Нет, я вчера хлебца поел, хватит.
От взгляда Ивана не ускользнуло, что Леш стал каким-то встревоженным и собранным. Что-то беспокоило его.
Водрузив котелок поверх углей, Иван разогрел вчерашний суп из рябчика с почти вытекшим бульоном, прикусывая с варевом солидный кусок хлеба. Не объел его гость вчера – хлеба как будто и не убыло.
Затем, сбегав до ручья, водрузил котелок над костром. Собрав в кучку тлеющие с ночи угли и подбросив сверху хвороста, он раздул костёр. Языки пламени быстро подхватили дрова, стреляя искрами по сторонам. И вот уже над котелком заклубился пар от кипящей воды.
– Ты знаешь утёс на ручье, вы его Сосновым называете? Нам туда.
Иван кивнул:
– Знаю.
– Чуть поодаль, слева подходит глубокий лог, там ещё останцы торчат из земли,
– И лог знаю. Они там?
Леш покачал головой:
– С того места мы начнём путь. Поторапливайся, скоро рассветёт, да на сахар не налегай – он там пригодится, – и не обратил никакого внимания на вопросительный взгляд Ивана.
Быстро попив чаю, охотник собрал рюкзак.
– И воды не забудь набрать, я видел у тебя вчера флягу, – вспомнив, проговорил Леш.
Вечерний водяной морок сменился в предрассветной мгле густым молочным туманом. Его сырость быстро пропитала одежду охотника. Непроизвольно поёжившись, он посмотрел вниз. Рядом, нелепо подпрыгивая и переваливаясь с бока на бок, семенил леший. Капли утренней росы смешно тряслись на его ушах и кудрявой шевелюре, опадая в такт движению на пожухлую траву. Иван закашлялся, пытаясь сдержать смешок, такой неуместный сейчас.
Попутчики шли молча, всё дальше уходя от того места, где чужая беда свела человека и лешего. И уже совсем скоро дым костра перестал долетать до них, плотно увязнув в белых хлопьях водяной пыли.
Иван, занятый своими мыслями, машинально отслеживал правильность выбранного пути, всецело полагаясь на свою память и интуицию.
С рассветом туман только усилился, а видимость стала почти нулевой. По правую руку еле слышно журчал ручей. Его долина глубоким распадком петляла среди холмов, заросших хвойным лесом. Лога поменьше крутыми изломами врезались в его тело, образуя труднопроходимый лабиринт из поваленных деревьев, густого кустарника
