наступит праздник? Отец ничего не видит. Или не желает видеть. Но я-то вижу! Я знаю. Всё лучшее своим детям. А нам ничего. Только объедки с барского стола.
Ее передёрнуло от возмущения. Хотелось заплакать от жалости к себе и своим братьям. Но слёз не было. Их забрала бессонная ночь. Света притихла, вспоминая как бегала на кухню, чтобы подогреть чай, как поила братишку с ложечки, как приговаривала ласковые слова. Он метался в лихорадке и бредил во сне. Когда его тело охватил жар, её сердце сжалось от страха. Настойчиво и яростно она отбивалась от дурных мыслей, как от назойливых мух. Только под утро температура спала, и Эрик заснул. А она прикорнула рядом, измученная и обессиленная.
Света посмотрела на безмятежность, сопевшую в кровати, и её захлестнула волна нежности к этому беспомощному, сжавшемуся в комочек тельцу, ещё больше похудевшему после пережитой ночи. Мой родненький! Она несёт ответственность за него и остальных братьев. С того самого дня, когда умерла их мама. Мама, мамочка.
Перед глазами возник образ матери – красивой, с раскосыми, горящими как уголь глазами, пушистыми ресницами и длинными до бёдер волосами. Света была её копией. Младшие братья – Нурлан и Туран – вобрали в себя черты обоих родителей. Только Эрик, как две капли, был похож на отца. Такие же, как у того, полные губы, круглое лицо и непослушные волосы.
Свету всегда удивляло, как её красавица-мама могла полюбить их невзрачного отца. Она доставала бабушку, мамину маму, своими расспросами:
– А как мама вышла замуж за папу?
Бабушка отнекивалась, но однажды всё-таки разоткровенничалась:
– Нурбек только вернулся с войны. В гимнастёрке, с наградами на груди. Все девушки в ауле влюбились в него. Он был видным женихом.
– Чё, прямо все сразу и влюбились в него? И мама тоже?
– Нет, не сразу. Она была слишком молодая … семнадцать только исполнилось, – бабушка неопределённо вздохнула. – Но твой папа как увидел Розу, так больше и … не отстал от неё. Ухаживал за ней … пока не добился своего.
Да, папа умел очаровать кого угодно. Этого у него было не отнять. И соседи, и коллеги отмечали его необычайную обаятельность. Не мудрено, что мама влюбилась. Мамочка, и почему ты так рано ушла? Света задохнулась от щемящей жалости к матери, потом – к себе и братьям. За что, за что у нас такая судьба?
Она не винила отца, но глубоко в подсознании её не оставляла мысль, что он был как-то причастен к тому, что случилось с матерью. Не то, чтобы это был его эгоизм. Нет. И не его невнимательность. И даже не легкомысленность. Но что-то происходило в их отношениях, от чего в маминых глазах постепенно угасал свет, с лица исчезла улыбка, а между бровей резко обозначилась глубокая морщина. Бабушка говорила, что во всём виноват алкоголь.
– Тьфу на эту заразу!
При этом лицо её кривилось до неузнаваемости, выражая чрезвычайное отвращение и презрение к содержимому пол-литровых бутылок, один раз в неделю завозимых в сельпо из райцентра. Возле магазина, у крыльца, уже собиралась группа заинтересованных сельчан, чтобы отхватить свою порцию пойла до следующего
