у нас папа? – интересуюсь.
– Ты правда не знаешь?! – она распахивает глаза.
– Забыла, как мы познакомились? – говорю, – я когда твои кассеты от ментов по кустам ныкал, как раз интересовался, «кто же папа этой девушки, чью прекрасную попу я сейчас спасаю».
– Пётр Грищук мой папа, – говорит она, – слышал про такого.
– Это который «Битлов» слепил?! – поражаюсь, – да ладно?!
«Битлами» называют скульптуру в центре Белоколодецка, на которой угрюмые музыканты в шинелях с одинаковыми, рублеными лицами дуют в чугунные трубы, а один держит большой барабан.
Чей-то зоркий глаз подметил в композиции сходство с обложкой альбома «Оркестр клуба одиноких сердец Сержанта Пеппера». Особенно когда однажды, под покровом ночи кто-то вывел на барабане крамольную надпись «The Beatles». Буквы моментально закрасили, но история пошла в народ, и скульптуру иначе не называли.
«Встретиться у Битлов» было для Белоколодецка тем же, что в Москве возле Пушкина. Культовое место. Грищук был мастером монументальной скульптуры, особо ценимой и уважаемой в Советское время. Он ваял сталеваров и колхозников, стеллы и барельефы и без куска хлеба точно не сидел.
Теперь понятно, откуда у Кэт такой стойкий комплекс неполноценности. Дочку самого Грищука с детских лет в попу целуют. Не зря Джон сказал, что с таким папой можно хоть домик с трубой и дымом нарисовать, и тебя выставят. Ну, насчёт домика, я, пожалуй, преувеличил, но бонус у Кэт изрядный.
Мне бы с её папой лично познакомиться. Ткнулся наугад, а вытащил почти джек-пот. Он точно должен знать Орловича, а также всех его друзей и недругов. Весь круг общения.
– Я могу сказать, есть у тебя талант или нет, – говорю невозмутимо.
– Ты в этом не разбираешься, – отмахивается она.
– В картинах да, не очень, – признаюсь, – а вот в фотографии разбираюсь. Хочешь попробовать?
Протягиваю ей камеру. Кэт берёт её в руки с аккуратным любопытством.
– У меня не получится, – она прикусывает губу, – тут всё слишком сложное.
– Ты художница, – говорю, – значит, уже всё знаешь. А про настройки я тебе сейчас объясню. Там ничего сложного. Что ты хочешь снять?
– Тебя, – она поднимает камеру и наводит на моё лицо.
– Меня рано, – говорю, – я не могу учить и позировать одновременно.
Кэт поворачивает камеру в разные стороны, рассматривая мир в объектив. В очередной раз удивляюсь, как девушкам идут фотоаппараты. Жаль что я не могу заснять её в этот момент.
– Вот ту лодку, – решает Кэт, – она такая печальная…
На песке лежит вытащенная на берег перевёрнутая кверху килем шлюпка, а на ней сидят две большие чайки.
– В фото главное – освещение, – объясняю я. Сначала измеряем его вот этой штукой, – я направляю экспонометр, – Он даёт нам экспо-пары. То есть выдержку и диафрагму, при которых
