и мы снова встретимся. Мама наблюдала за мной с настороженностью. Как бы между делом задала несколько вопросов о моем кавалере. Мне было понятно: она спрашивает, потому что волнуется. У меня не было секретов от мамы, поэтому я рассказала все, что она хотела знать. Не так много я узнала фактов о его жизни, просто несколько интересных историй. Думаю, мама осталась немного недовольной – слишком мало конкретных данных. Ее можно понять: парень неместный, увел дочь на несколько часов. Все местные молодые люди были как на ладони. Можно было за полчаса узнать о семье – какое воспитание, с кем дружит. По совокупности всех факторов делался вывод, достоин парень ее дочери или нет. С Пашей все обстояло иначе. Мама не могла оценить возможную угрозу.
Таково прекрасное начало у грустной истории. Дальше началась неприятная череда событий. Конечно, я влюбилась по уши, окончила школу, выскочила замуж и уехала к нему в область. Планы были грандиозные. Он окончил учебу и выходит на работу, а я учусь на педагога. Мы живем вместе, наживаем добро, живем долго и счастливо, умираем в один день. А там уж и сказочке конец. Но мы начали с конца. Настал конец сказки.
Через полгода я забеременела и взяла академический отпуск. Хотела вернуться через год к учебе. Бабушка обещала переехать к нам и присматривать за ребенком, пока я буду на лекциях. Не вернулась. Муж на грани увольнения: несколько раз приходил пьяный на работу. Я рожаю на месяц раньше срока – видимо, из-за нервного перенапряжения. Рано утром начались схватки, тут же отошли воды. Мой тогда еще муж вызвал скорую, пока она ехала, помог помыться и переодеться. Скорая забрала меня в родильное отделение. По приезде в больницу родовая деятельность прекратилась, и мне буквально выталкивали ребенка, давя на живот. Выбора не было. Ребенок задыхался. Сына приложили к груди и тут же забрали. Я этот момент помню уже смутно, мне от боли было дурно. Во время всего процесса даже нашатырь давали нюхать – боялись, что упаду в обморок. Через час ко мне в палату пришел врач и сказал, что у ребенка плохие показатели. По шкале Апгар всего четыре из десяти, что говорит о серьезных нарушениях. И это было началом конца. Медсестры кидали на меня взгляды, перешептывались. Зла в лицах не было видно, и на том спасибо. Доктор зашел ко мне еще раз перед выпиской из роддома и спросил, не решила ли я отказаться от сына. Я, спокойная до этого момента, просто взбесилась от этого вопроса. Я днями и ночами плакала над своим малышом, прося у него прощения, а врач намекает на такое. Я твердо решила оставить ребенка.
Один раз в голове промелькнула мысль, что, может, я умерла в тот день. Никто не знает, какой он, ад, и что там происходит. Может, мою душу так мучают? И все это – вереница иллюзий. Но мне не верится, что сам дьявол способен причинять столь ужасные мучения. Нет, у этого парня тоже есть жалость.
Нам пришлось переехать в мой родной город. Мама поехала жить к бабушке, а бабушка переехала к нам с мужем, чтобы помогать мне с ребенком. После свадьбы я взяла фамилию мужа и стала Колотовой, и ребенок тоже. Имя я выбрала для сына Терентий. Мужу было все равно – если бы я не сообщила выбранное имя, он бы
