Опасное хобби, это у него вместо адреналина. Для нас деньги не главное, но работа требует. Бандиты грабят коммерсантов, коммерсанты грабят народ, а мы будем грабить бандитов. Шучу! Петрович в этом деле специалист. Ага, вот и он!
К дому подъезжает «Москвич», сигналит.
– Витя, идите в баню, я позже позову. Отдыхайте, за печкой смотрите. Дров подбросить, Леня знает. Кстати, в шахматы играете? Тренируйтесь. Мы с Петровичем любим, чемпионат устроим, – Меркулов, наклонившись, машет рукой в окно. Водитель остается в машине, зато с пассажирских сидений выскакивает пара расфуфыренных девиц, явно легкого поведения.
– Спать будете в бане, или лучше в мансарде, там четыре кровати. Пойду гостей встречать! – он выходит налегке, без верхней одежды, парни переглядываются.
– Это мы для кого шашлыки готовили? – Секачев смотрит на Лосева. – Для мошенника с проститутками. Я что-то не врубаюсь! Какая борьба с преступностью?
Ермаков открывает холодильник под телевизором, смотрит.
– Я беру водку. Секач пиво, хлеб и селедку. Витя – бумагу и образец, чтобы руки не пачкать. Бойцы невидимого фронта. Вашу мать! Руки в ноги, и бегом. Чего стоим?
•
Парни сидят в комнате отдыха, накинув простыни, они уже парились. Со двора доносится музыка, смех и возгласы девиц. В углу горит небольшой камин, на столике шахматы, партия в разгаре. Ермаков сидит в кресле-качалке, курит, стряхивая пепел в пустой стакан. Лосев думает над своим ходом. Открытая бутылка водки, соленые огурцы на блюдце, разломанная булка хлеба. Секачев, пристроившись на лавке возле оконца, старательно переписывает образец заявления. Ермаков косится.
– Парни, а вы уверены. Я бы не стал подписываться.
– А у нас есть выход? – Лосев поднимает голову от доски. – Тебя посадят.
– Не посадят. Он сжег дело, сами видели.
– Ты согласился! – Секачев отрывается от бумаги.
– Меня подставили. Вы же знаете, я не стрелял.
Секачев краснеет, в глазах горят огоньки в камине.
– Это мафия! У них все схвачено. Милиция, адвокаты, судьи! Посадят.
Ермаков не выражает эмоций.
– Это криминал, компромат навсегда. Чем дальше, тем глубже. Впутаемся между органами и бандитами, увязнем по уши. Если честно, мне по барабану, всякое было, а вот вас жалко. Вы же малыши, а там волки, – он гасит сигарету. – Скушают, не подавятся.
– Лень, а я так?! – Лосев делает свой ход, поднимает голову. – Дядя не подставит, выручит. Мы одна команда, друг за друга. Подумаешь, бандиты, за нами тоже сила, органы безопасности.
– Безопасности, – мельком глянув на доску, Ермаков делает ответный ход. – Расформировали комитет, называется по-другому, ты прессу читаешь? Сокращение структур. Завтра твой дядя сам без штанов останется, куда бумаги попадут, а если чужой дядя ими воспользуется? Западло это. Стучать придется. Как хотите, лучше отсижу, сам в бандиты пойду, мне терять нечего.
