женщине, распущенной и легкодоступной. И он добавил такое слово по поводу мисс Стайлз, что Элис предпочла как можно скорее пропустить его мимо ушей.
– Какой же вы негодяй, капитан! – от гнева у нее полыхали щеки.
Но Майлз не рассердился, а посмотрел на нее с восхищением. Он прижал Элис к стене, и нагло улыбаясь, сказал:
– А вы – просто прелесть! Я давно вас приметил. Вы гораздо красивее вашей подруги. Почему бы нам не прогуляться по городу сегодня вечером? Я скоро уезжаю, и мне было бы приятно провести с вами выходные.
– Держитесь от меня подальше. – тихо сказала Элис и пообещала. – Если вы и дальше будете вести себя также мерзко, я пожалуюсь полковнику Дэвидсону. Я подниму шум и устрою скандал. Ну как, я все еще прелесть? Или ваш пыл немного поостыл?
Гаденькая улыбка сползла с лица капитана. Он уважал полковника, а полковник не любил скандалов. Майлз не испугался, но перестал вести себя так нахально. Он неохотно выпустил Элис и сказал напоследок:
– Передайте вашей подруге, что я ее знать не хочу. Она слишком распущенная. Надо уметь обуздывать свой темперамент. – Капитан усмехнулся, и слегка морщась (к вечеру у него начинало ныть плечо), скрылся за дверью. Он посчитал разговор оконченным.
Элис ничего не сказала Джули о его поведении и о тех грубых словах, которые он себе позволил. Она лишь сообщила ей, что на капитана нет никакой надежды, и нужно придумать, что делать дальше. Но внимательно выслушав ее, Джули вдруг потеряла всякий интерес к разговору. Лицо ее стало равнодушным и вялым.
– Все кончено, Элис. Я его потеряла. Остальное меня мало волнует.
– Что же ты станешь делать? – Подожду еще пару недель и скажу все дома.
– Джули! – окликнула ее Элис. – Ты ведь не сделаешь ничего… необдуманного?
– Ты хочешь спросить, не покончу ли я с собой? – горько усмехнулась Джули. – Не бойся. Для этого мне не хватит решимости. Хотя это был бы самый лучший выход…
Через пару недель Джулия не пришла в госпиталь, и доктору Келли пришлось спешно искать ей замену.
Элис навестила ее лишь однажды. Она часто проходила мимо дома Джулии и знала, где та живет. Протягивая руку к звонку, Элис немного волновалась. Если родители Джули все узнали, то вряд ли они разрешат им поговорить. Но ей повезло, и дверь открыла сама Джулия. Она не выказала радости и сказала с досадой:
– А, это ты! Подожди здесь. Я только накину что-нибудь и выйду к тебе.
Джули вышла через минуту, такая же тоненькая и изящная как всегда. Только ее светлые волосы были теперь аккуратно забраны в тяжелый узел. В простеньком, очевидно домашнем, платье и шерстяном платке, в который она зябко кутала свои худенькие плечи, Джулия выглядела как подросток, и не верилось, что эта хрупкая девочка скоро сама станет матерью.
– Сядем тут. – она указала на скамейку возле палисадника. –
