Я еду в трансе, словно если я не буду думать о том, что делать, то вопрос решится сам. Деревня вызывает у меня отвращение, я боюсь встречи с тетей и дядей, которые отвергли меня, когда были мне нужны больше всего. Но я понимаю, что хочу попытаться укрепить связи с оставшимися членами моей семьи. Даже если наши отношения запутаны и болезненны, мне все равно они сейчас нужны. Я совсем одна без Пегги.
На главной улице стоят серые каменные дома, боковые улочки поднимаются вверх из долины. Меня преследуют флешбэки. Я гуляю с друзьями в лесу. Встречи с Коди. Его лицо встает у меня перед глазами. Это не то что фотография в моей памяти. Скорее это сочетание чувств и намек на лицо без каких-то особых черт. Я вспоминаю то чувство безопасности, которое испытывала рядом с ним, я могла спокойно говорить то, что хотела, я знала, что он и не жалеет меня, и не презирает. Коди был ярким оазисом в мои темные подростковые годы. Но затем я рассказала ему слишком много, и все пошло наперекосяк, как обычно со мной и бывает.
Я снова заставляю себя очистить сознание. Лучше не думать о прошлом, когда я нахожусь здесь.
Справа от меня возвышенность, на которой растут деревья. Я проезжаю мимо универсального магазина и заворачиваю к дому Грегори и Деллы. Все выглядит так, как раньше. Мне это кажется неправильным – ведь я так изменилась. У меня дрожат пальцы от желания развернуть машину и направиться прямиком домой, но я не поддаюсь этому желанию и еду дальше.
Я останавливаюсь перед их домом и сижу в машине, готовлюсь. Маршпул – это просто место. Проблемы у меня в голове. В некотором смысле прошлое живет только у нас в головах, ведь оно больше не является реальностью. Может, книга «Никогда не поздно иметь счастливое детство» как раз об этом.
Я выхожу из машины и иду по короткой тропинке к входной двери. Я звоню в звонок, но ничего не слышу, никто не подходит к двери. Мне тяжело на душе от мысли, что им настолько на меня плевать, что они даже не выходят меня встретить. Прошло восемь лет, они должны знать, как мне было тяжело сюда приехать.
Я берусь за ручку двери, толкаю ее, и она открывается. Я в коридоре. На меня накатывают воспоминания. Они кричат друг на друга в кухне. Я падаю на колени, когда узнаю, что они думают обо мне, на что я, по их мнению, способна. Затем я быстро пакую чемодан, побросав в него слишком много трусов, но не положив носки, и выбегаю из дома, не зная, куда мне идти, я просто хочу убраться подальше от этого дома. Подальше от них. Я больше никогда сюда не приезжала, до этой минуты.
Я иду по коридору к кухне. Там кричат, и у меня опять начинает крутить живот, точно так же, как в прошлом. Я подхожу немного поближе и останавливаюсь перед дверью.
Мужской голос, расстроенный:
– Это глупость несусветная! Она не могла так поступить!
Женский голос бормочет что-то о том, что это можно оспорить.
Я толкаю дверь.
Мужчина ходит вокруг стола и хмурится. Дядя Грегори. Еще когда я была ребенком, он как-то травмировал позвоночник и поэтому редко садится. Он останавливается и смотрит на меня. Похоже, он не рад меня
