ручку позолоти!»И вдруг отпрянула, смотрит:
Ладонь пуста,
Золотые пальцы
Насмерть припаяны к смуглой руке.
Ни поманить,
Ни приласкать,
Никогда не проси,
Ничего не проси у прохожего бога.
1966–1975
«Кто-то крикнул на улице…»
Кто-то крикнул на улице:
«Началось!»
У дома был опыт.
Окна все враз
По-черепашьи втянули головы.
Сначала – сплошная стена,
А после —
Кукольный дом без передней стены.
Портрет качался,
Как паутина.
1965–1975
«Ветер из-за реки…»
Ветер из-за реки,
Словно голос подростка,
Срывается на петушиную ноту.
Смотрю:
Невысокий камыш
Опять до моей щеки дотянулся
И на мокром податливом песке
Нога оставила детский след.
Он вечен,
Как след на Луне.
1976
«Вот здесь…»
Вот здесь,
На берегу реки,
Стояли камыши в боярских шапках…
Там, где теперь сухое русло,
Река забвенья.
1976
«Все к немногому сводится…»
Все к немногому сводится
Понемногу.
Каждый просвет
Зашпаклеван пылью мохноногой…
Какое долгое – не-ет!
Монашеский герметизм.
А где-то в углу
«Corazon! Corazon!»
Напевает чуть слышно,
На гитаре тренькая, старый метис
В своей – когда-то – цветной рубашке.
Где цвет? Где звук?
Ночь натягивает башлык на башню
Тысячью гусениц-рук.
1976
«Марья Зажги-снега…»
Мария Египетская
1 (14) апреля
Марья Зажги-снега,
Марья Заиграй-овражки,
Марья, сполосни берега!
Холмы через голову
Снимают рубашки.
Марья-работница, босая нога,
Где Египет
И где Россия?
Отсель – досель два шага.
Это знают птицы
И вышние силы.
Зажги снега.
1977
«Все в порядке!..»
Все в порядке!
Беспамятство в лошадиной дозе,
Снотворно-ровное…
Вместо скалы – гладь.
Так сметает бульдозер
Курганы скифов.
Скоро и споро.
Зачем же возводят опять
Купол без единой опоры,
Пристраивают шатры и венцы
Стражи памяти:
Знамя,
Слово,
Священные мертвецы?
1977
«Не сразу вострубят трубы…»
Не сразу вострубят трубы.
Поэтапно, исподволь
Строится Страшный Суд.
Одесную – осторожные.
Ощуюю
