Раньше казахи правили, а теперь сами. Теперь хорошо…
Уходит. Аристарх смотрит вослед: посольский сотрудник шагает, перекатываясь с ноги на ногу, как будто только что слез с малорослой, выносливой и быстрой киргизской лошадки – видимо, это у них в крови.
«И зачем надо было про горные шапки расписывать? – с легкой досадой думает Аристарх. – Теперь у них хорошо, видите ли… Да, каждый приезжий в Москве помнит о своей малой родине, гордится ею, подсознательно ищет встречи с ней за каждым московским поворотом. То же и с книгами. Открывая любую книгу, каждый читатель хочет прочитать о себе. Узнать на страницах свою жизнь – прошлую, настоящую или будущую. Или несбывшуюся. Или несбыточную. Даже если в книге описывается жизнь недосягаемая, невозможная, а человек жадно глотает страницу за страницей… И в этом случае он тоже узнает себя, но – потаенного, нереализованного, заточенного повседневностью в тюремные подвалы подсознания… Однако, как живуче во мне это желание быть хорошим мальчиком… Сделать человеку приятное, пусть даже незнакомому. В наше время это наивно, смешно и даже немного неприлично…»
11. Бедная мышь
Молодой человек катит тележку с двумя мощными колонками. Высокий и худой, хаер à la юный Роберт Плант. Электрогитара за плечами, как охотничье ружье. За ним поспешает его подружка – жизнерадостная русская красавица, роскошные пышные формы.
– Мы уже собирались выходить, и тут в квартиру забегает мышка! – рассказывает Аристарху словоохотливая красавица. – А квартира у нас на девятом! Как она туда попала? Гонялись за ней по всем комнатам, гонялись…
– Зашиб эту мышь е..чую… – мрачно припечатывает суровый Роберт. – Смартфоном…
Девушка смущенно смеется.
Аристарх впервые слышит, чтобы мышки забирались так высоко, а смартфоны годились для их забивания.
– Что у вас за микрофон? – интересуется хохотушка.
– Вокальный Шурик… – отзывается Аристарх, отвлекаясь от сбора своего музыкального хозяйства. – Хороший микрофон – это очень важно, хоть я и не профессиональный вокалист…
– Ты этим зарабатываешь, значит – профессиональный, – сурово прерывает Аристарха Плант.
– Ну, в том смысле, что я не обучался вокалу…
– А Рэй Чарльз обучался?
Все-таки склонность к самоуничижению – одна из самых пагубных черт характера, а порой прямо-таки фатальная. Аристарх оглядывается: подружка Планта выставляет раскрытый чемодан на два метра вперед. Суровый музыкантище подключает гитару к колонкам и отчаянно рубится под фонограмму в духе Led Zeppelin. Каменные стены перехода метро «Ленинский проспект» дрожат. Пассажиры инстинктивно втягивают головы в плечи, ускоряя свой извечный бег по тоннелям, ведущим из ниоткуда в никуда.
Аристарх прислоняется лбом к вагонному стеклу и смотрит в темноту туннеля. «Ведь мы все умрем… – думает он. – И я. И эта красивая девушка,
