Ты что ли ляпнул?
– Не, я ничего не говорил, – пожимает тот плечами.
– И как узнал? – спрашивает Цвет. – На афишах вроде меня не печатают.
Лицо у него обычное. Ни уродливое, ни красивое и даже, можно сказать, незапоминающееся. Волосы не длинные, но и не короткие, нормальные. Широкие монгольские скулы, блёклые, глядящие в упор, карие глаза, плотно сжатые губы и массивный подбородок. Он вообще, выглядит довольно массивно, несмотря на свою молодость.
– Ну, так. Догадался. Пацаны рассказывали, как ты выглядишь.
Он морщит лоб, о чём-то думая. Я осматриваюсь. В зале почти никого нет. Интерьер неуютный, почти дешманский, но пахнет хорошо. Запах напоминает мне, что я голодный. Мне и Киргизу приносят шашлык.
– Ешь, – говорит Цвет. – Я решил посмотреть, что за Илья Муромец тут у нас завёлся, а ты так вроде и на Алёшу не тянешь Поповича. И как же ты сумел столько народу перебить? Нет, я понимаю, они кретины, включая Джагира, но их всё-таки пятеро было.
– Один уходил за пивом, – отвечаю я, поглядывая на чудесно пахнущий шашлык. – Боня. А остальные слишком расслабились. Их же больше было, вот и не ожидали, что что-то может пойти не так. Думаю, чисто психологический момент.
– Психологический? – переспрашивает он и смотрит на Киргиза.
Тот, жадно рубает шашлык, успевая, впрочем, равнодушно поглядывать по сторонам и на меня тоже.
– Ну да. Плюс элемент везения.
– Элемент?
– И неожиданности, – добавляю я.
– Вот значит как… – говорит Паша задумчиво и слегка покачивает головой. – Да ты ешь-ешь.
Не нравится мне эта беседа. Не понимаю цели. Для чего? Хочет меня наказать? На место поставить? Чего он добивается?
– Но я хочу сказать, их нападение было ничем с моей стороны не спровоцировано.
– Неужели?
– То что я, якобы, говорил о его сыне, это неправда, – я намеренно не использую воровской жаргон, чтобы он не думал, что я стремлюсь казаться своим. – Пусть тот, кто это утверждает, скажет, когда, что и где от меня слышал. Пусть мне скажет. Но он не скажет, потому что такого не было. А Джагу я, если бы его не загребли, своими руками бы задавил. Это подтверждаю. Потому что он моего отца пырнул и сделал инвалидом. Причём, беспричинно. Так что да, я на него имею зуб.
– Ну, ты сильно-то здесь не гоношись, ты его отца тоже инвалидом сделал, вообще-то.
– При всём уважении, – говорю я, – он уже и был инвалидом. Как физически, так и психически.
Киргиз хмыкает и лыбится.
– В натуре, Цвет, он реально инвалид конченый, на всю голову дебил, – говорит он.
– Да ладно, не кипишуй, – успокаивает меня Цвет. – Тебе же Киргиз сказал, никто не предъявляет, за Рыжего тоже. Я так понял, он тоже сам налетел?
– Кто, Рыжий? Ну да, – подтверждаю я.
– Мне вот интересно просто, кто ты такой? По жизни, так сказать.
– Да никто. Лошара по-вашему.
