делать-то? Я сейчас не про образование, а вообще, в глобальном смысле, понимаешь? Я всё прокручиваю то, что ты мне рассказал и не могу понять, чего хочу.
– Ну, для человеческих существ, – усмехаюсь я, – это как бы норма. Вечно мы не знаем, чего хотим.
– Понимаешь, результаты вашей перестройки повергли меня в уныние. То, что стало… станет со страной – это просто катастрофа. Но, с другой стороны, к этой катастрофе приведут не только действия ваших олигархов и прочее. Ведь то, что сейчас происходит, уже создаёт предпосылки для этого. Правильно?
Я смотрю на него и не отвечаю.
– Вот и получается, что надо выбирать из двух хреновых вариантов.
– Цугцванг, – говорю я.
– Вот именно, – кивает он. – Сохранять совок, как ты его называешь, в том виде, как мы сейчас имеем, нельзя. Нужны какие-то изменения. Я, честно говоря, как человек дела, ты понимаешь меня, думаю, что свободное предпринимательство, должно быть. И свободы должны быть, и права человека эти сраные…
– Тут вот какой момент, Юрий Платонович. Ничего этого не существует, свобод то есть. Это ведь лишь… ну как объяснить-то. Ну вот смотрите, вот у вас икона висит, – я показываю на старинную икону на стене. – Это образ Всевышнего, так? Образ истины.
– Да, – соглашается он.
– А демократия – это образ искажённой идеи. Видите разницу? То, что мы называем демократией – это извращённое изображение изначально неосуществимого идеала. Просто всё обставлено так, что на первый взгляд можно подумать, да, вот она демократия. Она есть и я её вижу. Но знаете, это сплошная манипуляция. Матрица. Правда, в ней жить приятно. Приятнее же думать, что ешь сочный бифштекс, в то время, как сам являешься едой для огромной машины, чем осознавать истину и жить в вечных страданиях. Слушайте, это большой разговор. Давайте потом как-нибудь к нему вернёмся.
– Так что делать-то?
– Вы так спрашиваете, будто у нас тут теневое правительство с неограниченным ресурсом и мы решаем, какой же нам путь выбрать, какую ещё модель попробовать на этих жалких людишках. Вы Рокфеллер, а я Ротшильд.
Я улыбаюсь.
– Но мы должны что-то предпринять! – уверенно говорит Большак.
– Ну давайте пойдём путём китайских товарищей. Как вам такое?
– Это что ещё за путь?
– Сейчас расскажу, если хотите. Но, на самом деле, да, делать что-то надо. И у меня мыслишки имеются кое-какие. Вот смотрите, в принципе…
В этот момент раздаётся телефонный звонок.
– Извини, – говорит Большак, вставая с кресла. – Сейчас вернусь.
Он идёт в прихожую к звонящему телефону и практически сразу возвращается.
– Егор, – говорит он. – Мама твоя звонит.
Я подхожу к телефону.
– Алло…
– Егор, тут такое дело, только ты не расстраивайся…
Такие вступления… блин, от таких вступлений становится не легче, а наоборот
– Я пошла гулять с Раджой, чтобы
