если не хочешь отлучения, – шикнула Элиза, – представь, что это военное дело и поразмысли, для чего.
– Не для чего… – он отстраненно откинулся на спинку дивана.
Элиза подняла глаза.
С таким отношением они все умрут. Но они всегда и все умирают.
– Напомню, что на людях следует звать меня на «вы», – сказала она, выждав, надеясь немного узнать истинные рассуждения бастарда, – можете без титула.
Он не удостоил ее ответом. Элиза пересчитала складки веера пальцами левой руки, наблюдая за странностями его поведения, раз уж Эрик отказывался объясняться:
– «Вам, кажется, хочется покинуть меня? Отчего вы начали ерзать?» Хотя бы так, – холодно предложила она.
– Показалось, – пробормотал он и поднял стекло окошка.
– Нельзя так мне отвечать, – Элиза резко сложила веер. Что за дурья голова у него с собой?! Своя собственная, с которой он каким-то чудом успел выслужиться в столь молодом возрасте, определенно осталась где-то еще.
– Ответь, зачем ты здесь? – шипящим шепотом спросила Элиза.
– Охранять, – пожал плечом он, оглядывая придорожный лес сквозь поднятое окошко. Кажется, он прислушивался.
Сдержанно выдохнув, Элиза продолжила:
– Представь, что и здесь ты приписан к генеральской ставке. Зачем ты здесь?
– Охранять. Не мешайте.
– «Охранять» – это твои рядовые. Слуги. Ты-то…
– Тихо, – прервал он, – звук.
Элиза недовольно цыкнула.
– Как волки, – пробормотал он, – они, когда окружают, молчат, только подсипывают и подкряхтывают, если совсем голодные… Вот как-то так…
Он попытался продемонстрировать.
– Но? – поторопила она продолжение. Наконец-то он начал делать свою работу, но был слишком медлителен в объяснениях.
– Сейчас другие звуки… Мерещится. Я схожу, удостоверюсь. Оставайтесь здесь, – он бахнул кулаком в переднюю стенку. Элиза поморщилась.
Когда карета остановилась, она тоже услышала. Возня кучера и все прочие звуки притихли, оттого сипение стало ощутимо. Многоголосое и исходившее отовсюду.
Холод ужаса сковал поясницу. Как будто огромнейшая ледяная пиявка присосалась ко всей спине и готовилась втянуть в себя не застывшую кровь, а все похолодевшие и казалось размякшие кости, прямо до кончиков пальцев.
– Я не разрешала, – сказала Элиза устало.
– Я попробую отбить дорогу назад, хватайте лошадь по моему сигналу, а до того… – скороговоркой выдал приблизившийся вплотную Эрик.
– Я не разрешала, – холодно повторила она, – помогите встать.
Огромный пышный подол помогал скрыть ходящие ходуном колени. Верхняя часть тела была и вовсе почти без чувств.
– Это мой долг! – крикнул Эрик.
– Твой долг – слушаться меня, –
