проговорил граф, усаживаясь у изножья. – Вы не читали «Божественную комедию» Данте?
– Нет, только слышала о ней.
Почему именно эта поэма? И голос у него такой тихий, торжественный… Сердце екнуло от тревоги.
В стенах спальни Офелии впервые звучали стихи, лишенные чувственных образов, а преобразившийся голос Рэдклиффа разливал в жарком воздухе отголоски задумчивости и даже печали. Слова средневекового итальянского, как похожи и не похожи они на латынь! Все слабее сжимая в руках одеяло, Офелия потупила взгляд. Ей совестно было слушать вечные строки, текучие тихо и неторопливо, как воды, затоплявшие в ней огонь желания и питавшие новую почву. В ней прорастало что-то спокойное, вдумчивое.
Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины[42]…
Дориан читал перевод отрывков по памяти, пространно глядя куда-то вдаль, мимо Офелии, и в этих строках звучала неизбывная и щемящая тоска потерянного существа. Офелии казалось, что Дориан вкладывает в них что-то личное. Как необычно слышать поэму о поиске Рая сквозь тернии девяти кругов греха и порока из уст атеиста.
Дориан прочитал вступление, второй круг «Ада» – о сластолюбии! – и перешел к тридцатой песни «Чистилища» – той, где описывалась встреча Данте с его небесной возлюбленной.
…Так в легкой туче ангельских цветов,
Взлетевших и свергавшихся обвалом
На дивный воз и вне его краев,
В венке олив, под белым покрывалом,
Предстала женщина, облачена
В зеленый плащ и в платье огне-алом.
И дух мой, – хоть умчались времена,
Когда его ввергала в содроганье
Одним своим присутствием она,
А здесь неполным было созерцанье, —
Пред тайной силой, шедшей от нее,
Былой любви изведал обаянье[43].
Дориан кончил строфу, и его рассеянный взгляд застыл на Офелии.
– Светлую жену, блаженную Беатриче Данте воспел в «Новой жизни» так, как до него не воспевали ни одну смертную женщину[44]. Она сменит Вергилия на пути к Раю, чтобы вывести автора к свету – ведь язычник не способен научить его божественной любви, правда, мисс Лейтон? – сказал он без обычной улыбки. – Вы считаете, бывает в жизни любовь, способная вывести из глубин ада?
Обычно Офелия терялась таких вопросов своего собеседника, но сейчас ей захотелось ответить ему честно и искренне.
– Мне думается, бывает, – прошептала она. – Это чувство непростое и от обоих требует отваги, самоотверженности, преодоления…
– А вы… Вы смогли бы, как Беатриче, вывести к свету заблудшую душу?
– Нет, не смогла бы, – тихо, без лукавства сказала Офелия. – Беатриче была наполовину святой, я совсем не такая… Мне не хватило бы мужества. На подвиг Беатриче способны
Ад, песнь первая. Перевод М. Л. Лозинского.
Чистилище, песнь тридцатая. Перевод М.Л. Лозинского.
«Новая жизнь» – сборник произведений, написанных Данте Алигьери в XIII в., повествующих о его любви к Беатриче.
