доме пьянками да гулянками вряд ли кого удивишь, потому никто и не останавливал пацанов – пусть, мол, веселятся, пока молоды… Только вот с утра… Казалось, до сих пор в его ушах звучат тоскливые, жалобные крики Лизаветы: «Сабинка! Сабинка!»
Он помнил, как утешали тогда ее соседи, как убеждали ее, чтобы не теряла она надежду, что не могла ее дочь сгинуть неизвестно куда, что вернется она, обязательно вернется.
Но это самое «вернется» тянулось день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем… И все чаще отворачивались соседи, не решаясь встретить взгляд измученных ожиданием глаз Лизаветы, чье лицо становилось все темнее.
То же самое творилось и с Вильямом – дедом Сабины. После исчезновения любимой внучки он как-то сразу стал быстро сдавать: словно высох весь, и телом, и душой, сильно похудел и равнодушно смотрел прямо перед собой невидящими глазами.
В былые времена его странное для русского уха имя и туманное происхождение порождали среди жильцов дома самые невероятные слухи. Чего только о нем не говорили! То болтали, будто он бывший английский шпион, сдавшийся нашим властям. А то, наоборот, что его завербовала наша разведка в Англии, а когда там случился «провал», его переправили в СССР, чтобы спасти… Много чего болтали… Кем же был Вильям на самом деле – знал один Господь. Однако ни он, ни, тем более, сам сэр Вильям с соседями на эту тему не распространялись. Если же судить по той открытой, видимой жизни, которую он вел в их доме, люди ничего плохого сказать о Вильяме не могли. Все знали его как спокойного, порядочного человека, вот разве только – необщительного. Сам он в разговоры соседские не вступал, а на вопросы отвечал хоть и вежливо, но односложно.
Теперь, по прошествии стольких лет, во дворе уже никто не верил, что Сабина когда-нибудь найдется и что она вообще еще жива, но ради Лизаветы люди продолжали поддерживать самые невероятные и фантастические версии, из которых следовало всегда одно: дочка ее жива и обязательно когда-нибудь вернется. Исходя из нелепой русской жалости, люди считали, что пусть уж лучше Лизавета держится за эту зыбкую ниточку надежды, чем окончательно смирится со страшной реальностью.
Что касается правды, то ее, похоже, никто не знал. По каким-то едва уловимым признакам, взглядам, шепоткам, Андрею порой начинало чудиться, будто в их доме произошло что-то страшное, и тогда у него внутри оживал и шевелился колючий клубок подозрений. Он отгонял от себя эти тревожные фантазии, и никогда никому, включая и приезжавшую несколько раз после исчезновения Сабины милицию, не рассказывал о собственных смутных ощущениях.
В свое время пытался Андрей расспрашивать Володьку и Толяна, но те в один голос твердили, дескать, ушла тогда Сабина вместе с Мишкой, а куда – это им неведомо. Потом сообразил, вспомнил Андрей, что был же в тот вечер вместе со всей компанией еще один человек – Олег. Попробовал поговорить с ним. Но Олег на все его расспросы отвечал сплошными «не знаю». Мол, ходил он тогда за водкой, а когда вернулся, их – ни Мишки, ни Сабины
