задремал.
Сон пришел странный. Принцесса плакала в темноте и звала его, звала хоть кого-нибудь. Так больно за нее делалось, что он протягивал к ней руки, обнимал и шептал ласковые слова, нарушая недавнее обещание.
«Мы вдвоем против всего мира. Мы выстоим».
Ладонь к ладони, пальцы переплетены – не разрубить.
Глава 5
Недостойный жених
1526 г. от заселения Мунгарда.
Веломовия, Белоземье
Лайсве очнулась, когда ей на лицо брызнули противной холодной водой. Корсет уже не давил, сверху ее укрывала лишь мягкая простынь.
Раздался неразборчивый лепет:
– Да, милорд. Простите, милорд.
Темный суженый? Он ли это?
Что-то звякнуло. Похоже, отец отсчитывал монеты из кошеля.
– Ступай. И ни слова о том, что тут было!
Прижимая к себе простынь, Лайсве приподнялась с кушетки, но увидела лишь, как закрылась дверь.
Может, почудилось?
– Простолюдины совсем обнаглели. Никакого уважения к знати, – сетовал отец, а затем обернулся к дочери: – Ты как?
Лайсве легла обратно, натянув простынь до самого подбородка. Глаза резало от света. Бешено колотилось сердце, голова отяжелела, напоминая о недавнем обмороке. Надо было больше отдыхать.
Отец нахмурился и сунул дочери под нос походную флягу с восстанавливающим силы зельем. Но оно действовало только на рыцарей с даром.
Лайсве недоуменно потупилась.
– Выпей – полегчает, – отец влил ей в рот ядреный напиток. В нос ударил резкий привкус мяты и базилика. От кашля она согнулась пополам. Отец отставил флягу и провел вокруг дочери руками, внимательно вглядываясь во что-то, доступное лишь ему. – Скажи, ты ведь не была с мужчиной?
Лайсве подскочила с кушетки. Как он мог такое подумать?!
Нянюшка надавила ей на плечи, заставив лежать неподвижно, и ответила сама:
– Она чиста, как в день своего рождения. Это и без дара видно!
– Я не Вейас, – устало прохрипела Лайсве и отвернулась. Гадко даже думать об этом! Она бы никогда не отдалась мужчине вне брака.
– Вижу, прости. Все происходит слишком быстро: помолвка, церемония… – отец потрепал ее по волосам, поцеловал в висок и пробормотал: – Так некстати. Хотя следовало ожидать, учитывая обстоятельства. – Он приподнял ее подбородок кончиком пальца и заставил взглянуть в глаза. – Ты ничего не слышала перед обмороком?
– Все превратились в свиней, – измученно выдавила она. Видение с пира оживляло кошмар о поглотившем мир Мраке. Лайсве почти забыла о нем, но теперь смятение и страх навалились на нее с утроенной силой.
– Свиней? – кустистые брови отца сошлись над переносицей. – Интересные у кого-то фантазии. Найду и голову оторву!
Лайсве отвернулась, кожей ощущая его негодование. От чужих эмоций
