выползла Падмавати, рассказывая обо всём, что случилось. О пленниках, о лагерях, о гибели сослуживцев и их семей, в доказательство показывая, не без помощи Брома, постамент с окаменевшими дочерьми.
– Они заняли собой всё подножье горных цепей юга. Но едва я послала войска, как они попрятались в пещерах, затаились в ущельях и им очень удобно было справляться в узком пространстве с натиском моих воинов, – рассказала им махарани.
Медный голос её звучал строго и грубо, каждое «р» она выговаривала словно с особым остервенением, при этом, как и все прочие наги, растягивала шипящие «с», «ш» и «щ». А вот звук «л» произносила почти всегда каким-то смягчённым, как «ль», что создавало резкий контраст в её говоре между «посляля» и «попръятались в пещ-щ-щъеръах».
– С ними ещё и гарпии летают, находя, чем поживиться! – с оскалом произнесла Падмавати. – Повстанцы не считают нас за равных себе! Не хоронят, оставляют на растерзание свирепым тварям! Подкармливают наших врагов!
– При них также дракон Лафон, потомок чудовищного Форкия, уничтоженного Герой, приютившей маленького дракончика охранять сады Лонгшира. Но эльфы прогнали его оттуда, и он вынужден был среди здешних скал коротать своё время. Сколько злобы и ненависти он испытал и впитал… А теперь они ему поклоняются. Используют для нападений, – сообщила Радха. – Златовласая Эвриала призывает отказаться от веры в старых богов и отныне лить кровь во славу Лафона и Форкия. Теперь у низшей касты своя религия войны.
– Ваши боги живы, по крайней мере, некоторые из них. Мы видели Каму с его попугаем. С луком из сахарного тростника. Можно спросить у него, кто ещё есть, можно отыскать артефакты погибших и попробовать их вернуть. Вон, например, мешок Фудзина, дайконского бога ветров, – показала пани Софра на Ди, что носила «реликвию» павшего союзника при себе, сложенной в рулон. – А вон флейта Пана, – указала она на музыкальный инструмент Вирбия. – Гор, Мокошь и остальные собирают совет в надежде оказать помощь этому миру. Потому ваши боги могут быть не здесь, но они не оставили вас!
– Какие боги могут допустить вот это?! – со слезами и с яростью в голосе указала Падмавати на фигуры своих окаменевших детей.
Было видно не просто её горе, а все внутренние терзания. Она не желала сражаться за тех, кто не защитил и не сберёг её семью, но при этом не могла примкнуть и к новой вере, ведь именно её представители её дочерей и убили. Капитанша наг уже не представляла, за что ей сражаться и ради чего жить. Хотелось лишь отомстить, выместить злобу на тех, кто причастен к трагедии.
– Как я могу довериться иноземцам? Где доказательства, что вы не шпионы гойделов или даже Горгон? – строго поинтересовалась Радха.
– Гойделы пытаются защитить Лонгшир, они двигаются не к вам на юг, а на запад к эльфийским границам. Мы были в их гарнизоне при монастыре и видели саму Бабалон, – произнесла Ди.
– А кто позволил закованной шудре вести речь в присутствии брахманов и
