господа, я женат на польке, нахожусь среди вас, я так давно говорю на вашем языке, что теперь затрудняюсь выражаться по-русски… Если бы я захотел, вас бы в первую минуту всех уничтожили!» Его больно ранило предательство поляков, но сам он не был способен предать: его брат, самодержец всероссийский Николай I коронован польским королем, он обещал служить ему верно и слову своему не изменит! У великого князя был свой кодекс чести, и ничто не могло заставить его этот кодекс нарушить.
Брат повелел ему подавить восстание. Тогда-то и выяснилось, что Константин не напрасно муштровал польскую армию: справиться с войсками восставших не удавалось. Русские, измотанные, голодные, обносившиеся, медленно отступали в сторону Литвы. А великий князь, наблюдая, как польские уланы лихо опрокидывают русских гусар, не скрывая восторга, восклицал: «Я всегда любил этот полк! Молодцы!» И, не обращая внимания на возмущенную свиту, насвистывал: «Еще Польска не сгинела!».
Командовать русскими войсками был назначен опытный генерал Иван Иванович Дибич-Забалканский. Он стремительно перешел границу и уже занял предместье Варшавы – Прагу. Казалось, восстание вот-вот будет подавлено. Но Дибич вдруг остановил наступление! Поляки получили неожиданный и бесценный подарок – передышку, которая помогла им собраться с силами. Потом стало известно: в главную квартиру армии Дибича приехал Константин Павлович и умолил генерала приостановить наступление – избежать братоубийственной бойни.
Обескураженный Николай I требует, чтобы брат приехал в Петербург, и приказывает вызвать из Тифлиса Ивана Федоровича Паскевича, который должен возглавить борьбу с восставшими поляками, а к Дибичу посылает графа Орлова с тем, чтобы тот убедил генерала подать в отставку. Дибич отвечает: «Я сделаю это завтра». Но завтра для него не наступило. Рано утром его нашли мертвым. По официальной версии – умер от холеры. Правда, с одной стороны, как-то уж очень неожиданно. Зато с другой – необычайно своевременно… Это случилось 9 июня. В ночь с 13 на 14 в армию прибывает Паскевич. Уж он-то к советам и просьбам Константина Павловича прислушиваться не намерен. Он безоговорочно предан Николаю. За несколько часов до приезда Паскевича великий князь пишет своему державному брату: «Решил окончательно не ехать в Петербург, где я после 19-летнего почти отсутствия стал совсем чужой и где мне все стали чужими».
Константин окончательно взбунтовался! Мало без него бунтовщиков в России!
Через три дня он скончался в Витебске. Там свирепствовала холера. Заразился. Мучился недолго, всего 4 часа. Последние слова произнес по-польски: «Скажи государю, что я умираю, молю его простить полякам», – попросил он жену.
Принято считать, что Константин Павлович был первым за последнее столетие из Романовых-мужчин, чья смерть не была насильственной.
Правда, есть и другая версия. Она станет очевидна любому, кто внимательно прочитает о «непатриотичном» поведении великого князя, о его нежелании
