Всякий же отступник – суть предатель и скверна, засоряющая чистоту Священного Океана…»
И совсем некстати всплыло в сознании то утро в лазарете после Бравелина. Теплая крепкая ладонь Венсана, пожимающая такие слабые, будто чужие, пальцы… Дурацкие шуточки над названиями снадобий Маркиза, чтобы хоть как-то подбодрить… И серьёзное венсаново: "Среди волн мы находим нашу истину, а среди бурь – нашу силу…"
Витал провел ладонью по мокрому лбу и опустил глаза. В голове все кипело от вопросов. Как мы оказались под прицелом пушек друг друга? Действительно ли бой неизбежен? Что осталось от того Венсана, которого он знал? Насколько правдивы слухи, наверняка, умноженные суевериями и страхом морского народа?
Когда Фаусто тронул за рукав, Витал вздрогнул.
– Да что с тобой, капитан?! Неужто забоялся?!
– Отставить!…
Шум собственного дыхания стихал с каждым вдохом. В последний раз он направил подзорную трубу на флагман наступающей на них армады и тихо произнёс: «Огонь!».
Команда разошлась эхом, утонувшем в грохоте пушек.
Все орудия дали одновременный залп, и акваторию поглотило огромное облако густого дыма.
– Флагману осталось не меньше получаса, но абордажа не избежать, – сухо проговорил Витал, силясь разглядеть в дыму и пламени на вражеских судах знакомую фигуру, – Приготовиться!
– Так точно!
– Пушкари, парусное вооружение прицел! Плотники – на изготовку! Остальные – к бортам!
Собственные выкрики приказов казались Виталу чужими. Эхо команд разошлось по эскадре.
Дрожащими руками Фаусто повязал косынку на тугие кудри и выхватил из ножен кривой ятаган.
– Дадим бой крысам! – заорал квартирмейстер, и одобрительные крики команды вторили его призыву.
“Крылатый” дал резкий крен. Над головами со свистом полетели ядра, дырявя паруса. Дождь из щепы заколотил по палубе.
Корабли эскадры так же будучи под атакой расходились, чтобы занять фланги.
Даже сквозь обманчиво непроглядную мглу дыма, затянувшего акваторию, виднелась небывалая скорость, на которой шли, всё приближаясь, зловещие фигуры вражеских «драконов» с полыхающими парусами и палубами. Даже горящая, армада наводила ужас.
***
Судно ходило ходуном. В воздухе стоял тяжёлый запах гари. Из-за взрывов и криков Селин почти ничего не слышала. Она забилась в угол и пыталась унять бешеный пульс, головокружение и приступы дурноты.
Дверь каюты распахнулась, и во вспышке очередного залпа вдруг различила статную фигуру в длинном черном бушлате. В мужчине, который махнул рукой и скрылся за дверью Селин узнала квартирмейстера Фаусто. Она выскочила за ним.
Каюта Антуана пустовала, открытая настежь. Кузена нигде не было и на палубе.
Рывок за локоть потащил куда-то в сторону. Не поспевая за широким шагом акифца, она только придерживала высоко поднятый ворот и затравленно озиралась в полумраке
