речи: «О шах, гордись,
Раз выпростал крылья из глины – взлетай!»
У меня нет дозволения идти дальше,
Раздирать завесы этой тайны[973].
Положи руку на мои уста,
Загради мне уста от недолжных речей.
Так что какая бы беда к тебе ни пришла, в своем горе
Никого облыжно не обвиняй, на себя оборотись.
Другого не подозревай [в дурном], о милый друг,
Не делай того, о чем помышлял тот гулам[974].
1915 То он сражался с посланцем и поваром,
То гневался на благородного шахиншаха.
Словно Фир‘аун, который отпустил Мусу,
[А другим] детям народа отрубил головы[975].
Тот враг – в доме того слепого сердцем,
[А] он взялся отрубать головы детям.
Ты во внешнем мире враждуешь с другими [людьми],
А внутри себя ты ласков со своей мрачной «животной душой».
Она – настоящий враг, но ты даешь ей сахар,
А во внешнем [мире] обвиняешь всех подряд.
1920 Ты, словно Фир‘аун, слеп глазами и сердцем:
С врагом хорош, а неповинных уничижаешь.
Сколько еще, о Фир‘аун, будешь убивать безвинного
[И] ублажать свое огромное тело?!
Его разум превосходил разум царей, —
Веление Истинного сделало его неразумным и слепым.
Если запечатает Истинный глаза и уши разума,
[То любого,] будь то Платон, сделает животным.
Веление Истинного выявляется на Скрижали,
Так же, как тайное веление Байазиду[976].
Как шейх Абу-л-Хасан (да будет доволен им Аллах!) услышал предсказание Байазида о его [будущем] существовании и обо всех его обстоятельствах
1925 Так и вышло, как он изволил сказать,
Вот что услышал Бу-л-Хасан от людей:[977]
«Хасан будет моим учеником и членом моей общины (уммы),
Каждое утро он будет получать уроки от моей могилы»[978].
Он (Абу-л-Хасан) сказал: «Я тоже видел его во сне
И от духа шейха слышал то же самое».
Каждым утром он обращал лицо к гробнице
И до преполудня стоял перед ней.
И либо ему являлся образ шейха,
Либо его трудности разрешались без единого [промолвленного] слова.
1930 И вот однажды пришел он в счастливый день,
Могила была покрыта свежевыпавшим снегом.
Снег – слой над слоем, словно знамена,
Сугроб на сугробе он увидел, и душа его исполнилась печали.
Глас донесся к нему из могильной ограды живого шейха:
«Эй, я зову тебя, чтобы ты устремился ко мне.
Эй, иди сюда, спеши на мой зов,
Пусть [весь] мир в снегу, не отвращай от меня лица».
С
По Николсону, здесь заканчивается речь венца.
Милый друг (دوست کام) – другие значения: «счастливец», «благожелательный к друзьям». Гулам – юноша, царский прислужник.
В б. 1916–1917 – намек на подробности истории пророка Мусы (библ. Моисея). Фир‘аун убивал новорожденных мальчиков; когда родился Муса, мать по внушению Аллаха поместила его в ковчег и пустила ковчег по реке. Младенца нашла и воспитала жена Фир‘ауна. Когда Муса вырос, он «стал им врагом и [причиной] горя» [20: 38 (39), 38: 7–9]. Ср. [Маснави 2007, б. 919–920].
Скрижаль – см. коммент. к б. 1291. Под скрижалью (لوح) многие комментаторы понимают здесь чистые сердца.
Все, что Байазид Бистами некогда предсказал относительно Абу-л-Хасана Харакани (см. б. 1805 и далее).
В традиции Абу-л-Хасан считался
