* *
На следующее утро выбраться из постели она не смогла. Дрожащие ноги подкашивались, в глазах мелькали чёрные мушки.
Сына нужно разбудить-думала она.-Если он не пойдёт на работу с деньгами будет туго. Ведь от мужниной помощи я отказалась. Как бы дойти до его комнаты?…
Но сын вошёл в комнату сам.
–Ты чего сидишь?-спросил он.
–Плохо мне,-сказала она.
–Нужно вызвать врача.Что у тебя болит?
–Голова раскалывается.
Сын потрогал её лоб:
–Температуры нет. Тебе нужно отлежаться. А я на работу.
Он задержал на матери свой взгляд и проронил:
–Не волнуйся…проживём и без него.
После ухода сына стало совсем плохо: давящая боль с затылка переместилась к глазам. Казалось: ещё чуть-чуть и они выскочат из орбит.
Алина позвонила в поликлинику. Врач пришла, но не скоро. На часах уже было начало четвёртого. Всё это время Алина лежала почти не двигаясь и замирая от страха: вдруг доктор задержится и она умрёт до его прихода.
Врач оказалась знакомой. Это с ней Алина работала на полставки прежде чем насовсем уйти из поликлиники. Три часа они вели приём кардиологических больных, а потом Алина пулей летела на рынок, где её ждал товар, за которым она раз в месяц, под выходной ездила в Одессу или в Краснодар. Ждали и не очень довольные её отсутствием тётки.
Пока Машенька-так за глаза называли её тогда сотрудники-надевала на руку Алины манжетку тонометра, пока та тискала грушу вспоминалось: с Машей когда-то случилась большая любовь, от которой на свет появилась девочка.
"Любимый ребёнок от любимого мужчины"-сияла Маша, выйдя из декретного отпуска. Девочку Маша родила в сорок лет не испугавшись ни поздних родов, ни людской молвы. А через пару-тройку лет мужчина исчез.
–У тебя высокое давление,-сказала Маша.-Волновалась?
Неожиданно для себя Алина рассказала об уходе мужа. Маша глубоко вздохнула, произнесла:
–Как мне это знакомо…Жуткое чувство…Будто рушится мир и жить незачем.
Она сложила в сумку фонендоскоп, тонометр, что-то торопливо писала на листочке.
Почти не изменилась за эти годы-думала Алина о Маше. И сейчас красива. Детские ямочки на щеках, пухлые губы. И как мягко, нежно произносит она буквы "ж", "ш". Шепелявит, но так мило. Талантливый врач. К ней за советом бегали молоденькие интерны. "Добрая, внимательная"-так отзывались о ней "сердечники". На кого поменял её муж? На какую-нибуть молоденькую, стервозную "финтифлюшку"? Доброта нынче не в цене.
–В аптеку есть кому сходить?-спросила Маша.
–Сын скоро с работы придёт.
–Тебе нужен покой и постельный режим. Два-три дня обязательно лежать и резко не вскакивать. О мужчинах не вспоминай. Не стоят они ни одной нашей слезинки. Все они…
Она не договорила, махнула рукой, поднялась.
Хлопнула входная дверь, процокали в подъезде каблучки.
Похоже я сегодня
