style="font-size:15px;"> – Зачем я к Батицкому пошел? Ведь он же облаял меня последними словами. И сказал: «Ты не вмешивайся в мои дела. Хижняк здоровый офицер и все вытерпит."
Я вытерпел. Так вытерпел, что сейчас хожу с четвертым стимулятором сердца. Под кожу зашит. Первые были рассчитаны на 6 лет, а этот я ношу уже 8 лет.
У меня тогда пульс был 50—52 удара. Задыхался, и с таким пульсом работал. А если пожалуешься, скажут – струсил. С врачом-то я только хотел посоветоваться.
Когда уже шел суд, то привозили Деканозова – министра внутренних дел Грузинской ССР, он маленький такой, генерал-полковника Гоглидзе, генерал-полковника Кобулова с большим пузом… Они были арестованы и содержались в Бутырке. Их привозили на следствие, которое проводилось в большом помещении штаба. Там стояли стулья, на которых они сидели, при этом должны были смотреть только в стенку. Был среди них и министр иностранных дел Украины. Красивый, молодой, лет 48-50. И вот их каждый день привозили, а мы, приставленные к ним, стояли рядом с ними и следили, чтобы они смотрели строго в стену. Это когда их вызывали на суд. А уже отсюда их вызывали в зал суда, под который был оборудован кабинет члена военного совета округа. Берия послушный был, если ему говорили, чтобы сидеть, не поворачиваясь, он так и сидел. Вначале он немного бузил, а потом свыкся.
Судил их маршал Конев, за столом сидел маршал Москаленко, справа сидел Шверник, рядом Михайлов-комсомолец и следователь по особо важным делам, фамилию он никогда не говорил.
На суде я бывал очень часто. Когда туда вызывали Берию, я находился рядом, часовые и я. Суд несколько месяцев шел, я почти все прослушал.
И вот наступил последний день. Берии объявили приговор, он ничего не сказал. Только побледнел. Он вообще ничего не говорил. На вопросы он отвечал, что было, чего не было. Вот ему показывают список, приговоренных к расстрелу. Спрашивают:
– Это ваша подпись?
А у него подпись – одна буква "Б".
– Это по вашему приказанию расстреливали?
Нет.
– А по чьему?
– Это Сталин приказал.
Вызывает меня Москаленко и говорит:
– Съездите домой к Берии и возьмите костюм. И приготовьте веревку.
Я приехал, взял черный костюм. В квартире какая-то женщина была, больше никого не было. Открыла она мне дверь, я спросил, где костюмы, она говорит:
– Вот здесь.
Стоял такой обширный гардероб с блямбами. Я взял первый попавшийся костюм, черный, не новый оказался.
Я все приготовил. Москаленко говорит:
– Во столько-то часов будьте в том помещении, где велось следствие.
Я принес брезент, принес веревку, а до этого мы с полковником Захаровым получили задание сколотить деревянный щит. Установили его в бункере, в помещении, где велось следствие, вдоль стены, противоположной двери. У меня было приготовлено металлическое кольцо, которое я прикрепил болтом в центре щита.
Привели Берию, поставили его к щиту. Я привязал его руки за спиной
