И знали, что немцы уже подписали с американцами и англичанами на западе капитуляцию. Жуков:
– Так вот что! Принято решение подписать капитуляцию в Германии, в Берлине. В Карлсхорсте. 8-го числа. А тебе надлежит 8-го в 10 утра послать 21 истребитель на аэродром «Стендаль». Пусть там встанут в круг, а союзники взлетят. И чтобы сопровождали. Это и почетный эскорт, и охрана, если у немцев вдруг какой-то истребитель завалялся, и они могут союзникам дать бани.
«Стендаль» – аэродром за Эльбой. Немецкий. Он к нам переходил потом и находился на территории ГДР.
– Ясно?
– Ясно.
Стал готовиться. Это было часов в двенадцать 7-го мая. Выделил истребители, позвонил командиру корпуса, распорядился, чтобы они перелетели на аэродром «Темпельхоф» и с него уже – на «Стендаль», а не с юга Германии, что казалось бы естественнее.
И тут встал вопрос: по какому же времени действовать? Есть время наше, Московское, по которому мы жили. Есть поясное, есть по Гринвичу, а есть еще дискретное. Так какое? Если по Гринвичу, то у нас плюс 2 часа, если у них поясное время действует, то будет плюс 3. А истребители прилетят, они же не могут ждать долго в воздухе. Им надо прилететь точно в назначенное время.
Звоню Жукову:
– Георгий Константинович, какое время?
И рассказал ему про разные времена. Он говорит:
– Я не знаю, в Генштабе спрошу. Позвоню тебе.
Минут через 30:
– Генштаб не знает. И поручили звонить в Лондон, чтобы выяснить, по какому времени там живут.
Уже 6 часов утра, а мне надо, чтобы в 10 были на месте. Приказал, как и планировалось, садиться на «Темпельхоф». Перед этим позвонил главному штурману ВВС, в Москву, по поводу времени, поднял его со сна. Он:
– Я не знаю.
Никто не хочет брать ответственность на себя.
Наконец звонок Жукова:
– Так вот, позвонили. Плюс 2 часа к нашему времени.
То есть в 12 часов. Ну, есть! Я сразу на машину. Ночь не спал. И поехал на аэродром. Построил летчиков, дал задание, рассказал, как, что нужно делать, чтобы каждый не соображал по-своему. И выпустили.
Передает командир эскадрильи по радио, что прибыл на «Стендаль», там запускают двигатели. Вот первый взлетел. Все взлетели, наши к ним пристроились, идут нормально.
Возглавлял наш эскорт капитан Тюлькин. Я не хотел туда больших начальников посылать. Чести много. У меня и командир корпуса Ситнев летал, и комдив Миронов. А послал Тюлькина – хороший боевик. И того достаточно.
Подходит расчетное время. Капитан Тюлькин, командир нашего эскорта, сопровождающий самолеты с делегациями союзников, докладывает:
– Подходим к аэродрому.
А я смотрю – со стороны захода самолетов поднимается «колбаса» – наблюдательный артиллерийский аэростат на тросе. Над Берлином же такая дымка, что летчики могут заметить аэростат слишком поздно. Это не наш аэростат – обеспечивающих артиллеристов. Я сразу командира корпуса – на машину:
– Езжайте
