style="font-size:15px;"> "Ещё одна шизофреничка, – подумала Славянка. – Или ещё одна любовница? О-ля-ля, а может, у него здесь гарем? Тридцать три наложницы, и у каждой отрезан язык, судя по тому, что разговаривать они тут не очень любят. Хотя какой может быть секс без языка? Это то же самое, что бифштекс без соли".
Слово «бифштекс» немедленно навело её на мысль о еде, неприятно засосало под ложечкой – был уже почти полдень, а она, если не считать стакана компота на вокзале, со вчерашнего дня толком и не ела.
С усилием прогнав мысль о еде, она вновь повернулась к девице.
– Ты кто такая?
В ответ та только безобидно хлопнула ресницами и опять расцвела ослепительной улыбкой.
"Точно шизофреничка", – Славянка уже начинала злиться на молчунью. Может, подойти и встряхнуть ее хорошенько, чтобы сползла с её чистенького личика эта выводящая из себя улыбка? Нет, не стоит. Надо взять себя в руки и перестать психовать. К тому же сюда кто-то идет…
Со стороны лестницы послышались шаги, и Славянка облегченно вздохнула: наконец-то! Разговор со знакомцем Сергея гораздо приятнее, чем созерцание это молчаливой девы.
Однако это был не Круглов, а хромоножка с подносом, на котором дымились три крошечные кофейные чашечки и стояла маленькая вазочка с шоколадным печеньем. Что ни говори, а это было очень кстати. Хромоножка поставила поднос на стол, и Славянка, не дожидаясь приглашения, взяла горячую чашечку и печенье. Села на диван.
– Спасибо, – сказала она, радуясь неожиданному угощению.
Хромоножка невозмутимо кивнула и тоже опустилась в кресло. Одну чашечку подала рыжей, а другую взяла себе. Сделав маленький глоток, она как-то странно, по-матерински, взглянула на Славянку.
– Ты и есть Ярослава Морозова? – спросила она.
Славянка кивнула. "Должно быть, действительно любовница, раз Круглов рассказал ей обо мне, – подумала она. – Но кто же тогда вторая?"
– Кстати, познакомьтесь, – хромоножка, повернувшись к рыжей, показала рукой на Славянку. – Ярослава Морозова, называет себя. Славянкой. Уверяет, что она – подруга Вепря. А это Соня, моя подруга.
– Угу, – Славянка набила рот печеньем. – А ты что, Соня, язык откусила?
Рыжая перестала улыбаться. Но хромоножка на грубость не отреагировала.
– Нет, язык у нее на месте, – промолвила она спокойно. – Она немая, если тебе так интересно.
Славянка жевать перестала.
– О чёрт, – проговорила она тихо. – Прошу прощения.
Рыжая Соня помотала головой и опять заулыбалась.
– А я – Мария, – продолжила беседу хромоножка. – Те, кому я нравлюсь, зовут меня Машенькой.
Она протянула Славянке тонкую белую ручку, и та с недоумением ее пожала. Что-то неправдоподобное было для нее в этом простом, казалось бы, жесте. "Одна хромая, другая немая, – подумала она. – Если это гарем, почему в нем одни инвалиды?"
– Ты
