ее за руку.
– Одну минуту. У меня сейчас нет при себе таких денег, но, думаю, завтра я смогу их взять в кассе предприятия. На пятнадцать дней.
Славянка без особого труда изобразила бурную радость.
– Миленький, ты просто не представляешь, как ты меня выручил!
Она кинулась к нему в постель и устроила ему такую ночь, что на следующий день уже к одиннадцати часам он со счастливым лицом передал ей стопку дойчмарок.
– Здесь ровно десять тысяч. Но через пятнадцать дней надо вернуть.
– О чём разговор, Рудик, миленький, конечно же, я верну! – Она повисла у него на шее и обслюнявила до блеска выскобленную бритвой щёку.
Конечно же, она ничего не вернула. Ни через пятнадцать дней, ни через тридцать. В тот же день она обменяла часть марок на рубли, купила билет в купейный вагон до Сочи и отправилась на Черное море прожигать без труда доставшиеся деньги. Там она прочитала в одной из газет небольшую заметку из раздела криминальной хроники, в которой рассказывалось о молодом бизнесмене из Гамбурга, которого облапошила местная ушлая особа лет восемнадцати-двадцати. Блондинка, но наверняка крашеная. Зовут Ярослава, но имя наверняка вымышленное. К заметке прилагался её портрет, составленный со слов господина Айсена, едва взглянув на который Славянка ужаснулась ("Неужели я такая уродина?! Спасибо, Руди, данке шён, родной…") и поняла, что по этому портрету ее найти не удастся.
С Сергеем она тогда ещё не была знакома…
***
– Значит, так, красавица, слушай меня внимательно. Жить ты пока будешь в моей городской квартире, вот тебе ключи. Горького, сто пятьдесят три, квартира шестьдесят девять. Вот тебе деньги на первое время, – он вынул бумажник. – Здесь четыре миллиона. Потом получишь ещё. Это не заем, считай, что это деньги Вепря. Я должен был ему кругленькую сумму.
"Не ты один", – подумала Славянка. А вслух спросила:
– Пятьдесят тысяч долларов?
И прикусила язык. Это говорить было необязательно. Круглов уставился на нее с неподдельным интересом.
– Это тебе Вепрь рассказал?
Она замялась:
– Да… он что-то говорил, но я уже толком не помню… Не интересовалась. Помню только, что он говорил о пятидесяти тысячах долларов.
– Странно. Что ж, ладно, почему бы и нет?
Круглов огляделся в поисках пепельницы, но не обнаружив её, стряхнул пепел прямо на пол.
– Хорошо, слушай дальше. У меня есть к тебе небольшая просьба. Постарайся хотя бы пару недель как можно реже выходить из квартиры. Не заводи никаких знакомств, особенно с мужчинами. Придется тебе потерпеть. Чтобы не было лишних осложнений. Мало ли что… Потом, если ты снова не ударишься в бега – а делать этого я тебе очень не советую, – я подумаю, как тебя выгоднее пристроить к делу.
– К какому делу?
– К хорошему, не волнуйся. С твоими данными умные девочки обычно долго в бродяжках не задерживаются. Ты ведь у нас умная девочка? Предупреждаю
