получилось, – пожал плечами брат, усмехнулся. – Если бы я не утонул тогда, разве ты бы уехал?
– Уехал.
– Нет. Ты не хотел. Просто тебе тошно было смотреть на речку, берег, на страдающую мамку. Ты же у нас натура чувствительная. Уехал, и жизнь твоя сложилась. Так что к лучшему всё.
Владимир Николаевич хотел ещё что-то сказать, но Коля неожиданно стал уменьшаться, и уменьшался он до тех пор пока совсем не пропал. Старик открыл глаза. Часы показывали шесть вечера. От неудобной позы затекло тело. Он с трудом выбрался из кресла, в котором умудрился задремать. На экране телевизора шли титры «Эффекта бабочки». Ясно. Фильмом навеяло. Но как реалистично и как правдиво!
Его вдруг охватило чувство вины. Если бы тогда, много лет назад, он бы поступил по-другому, кто знает, как сложилась бы жизнь его дочери.
Хлопнула входная дверь.
– Папа, ты дома?
Яна. Не теряя ни секунды, словно боясь отступить назад, Владимир Николаевич вышел в коридор.
– Мне нужно с тобой поговорить, – сказал он. – Это я во всём виноват.
– В чём? – не поняла Яна.
Владимир Николаевич замолчал, посмотрел на дочь, выдохнул и понял, что не сможет открыть ей правды. Пока не сможет.
– Не нужно было отпускать тебя одну в деревню, – выпалил он на одном дыхании. – Ты бы не поехала к родственникам, не оказалась бы на той остановке, тебя бы не сбила машина, ты бы… – тут он запнулся.
– Почему ты об этом вспомнил? Столько лет прошло.
– Да, так. Мама часто снится, – он решил отделаться полуправдой. – Моя мама. Брат тоже. Мама всегда говорила, что покойники к несчастью снятся.
– Не думаю, – дочь отнеслась к его словам со всей серьёзностью. – Просто тебя что-то беспокоит. Может, стоит съездить на родину, могилы навестить.
– Может быть, может быть… – Владимир Николаевич много лет не был в родном посёлке, а жизнь-то идёт.
– Да что это мы в коридоре стоим! – спохватился он. Ты же голодная, а я тебе ерундой голову забиваю! Пойдём-пойдём! Я чай новый купил! Необычный!
После ужина они пили чай, и Яна конечно же не угадала его вкус. По радио передавали «Дон Кихота», но Владимир Николаевич не слушал. Он всё думал о бабочке, которая одним взмахом крыла меняет историю.
Двадцать пять лет назад он и не думал, что и у него когда-нибудь будут дети. Поздно. Если по молодости ничего не вышло, то и позднее ничего не получится. Но кто сказал, что причина в нём? Причины не было, и от этой неопределённости становилось ещё страшней. Сначала он даже предлагал жене развестись. Кто знает, быть может, они просто несовместимы, а с другими партнёрами у каждого из них появится шанс.
– Псевдонаучная чушь! – говорила Аня. – Неужели ты меня ни капельки не любишь?
– Люблю, – отвечал он. – Поэтому и хочу, чтобы ты была счастлива. – А я, – добавлял он уже про себя, – и один проживу.
Они жили тогда в Заводском районе, за «линией»,
