хихикая, однажды сказала она. – Я всё понимаю, но жёлтые штаны…
– Брюки, – вежливо поправил Виктор. – Мне их снять?
– Сделайте милость!
Виктор потянулся к ремню. Ирина Витальевна покраснела:
– Ну, не прямо сейчас. Здесь же дети… дома… завтра…
Неужели она правда подумала, что он разденется? До такой степени эксцентризма он ещё дошёл.
На следующий день Виктор явился в школу в шортах, чёрных, доходящих до колена с тщательно отутюженными стрелками.
– О, боже! – только и смогла произнести директор.
– У меня прямые ноги, не правда ли? – поинтересовался Виктор. – Грех прятать.
– Очень прямые, – пробормотала Ирина Витальевна, – но лучше уж брюки, пусть даже и жёлтые. А что? Очень даже приятный цвет, цвет радости.
– Вы необыкновенный человек, – сказала тогда Изабелла, и он твёрдо решил пригласить её на свидание. Вот только вместо ресторана оказался в полутёмном актовом зале. Изабелла открывала очередной сезон «Поэтической гостиной».
Виктор всё гадал тогда, кто из школьников пришёл сам, а кого пригласили добровольно-принудительно. Вот тот хмурый парень в углу думает вовсе не о Блоке или Пушкине, а о том, когда же всё это кончится и можно будет наконец пойти домой. Девчонка с хвостиками наверняка заинтересована. Не поэзией. Поэзия ей по барабану. Просто она привыкла бывать везде, строить из себя умную и начитанную. Учится на одни пятёрки и горько рыдает над каждой четвёркой. Вон как подалась вперёд, приготовила блокнот с ручкой. Что писать-то решила в такой темноте? Виктор усмехнулся.
– Люблю такие мероприятия, – кто-то тяжёлый опустился на соседний стул. Ирина Витальевна. Только её здесь не хватало! Настроение Виктора упорно поползло вниз.
Изабелла Львовна тем временем сияла на импровизированной сцене. Школьники по очереди поднимались на возвышение, читали стихи, и не было им конца. Виктор хмурился.
– Бочкин! – внезапно выкрикнула Ирина Витальевна. Виктор вздрогнул.
– Бочкин! Тебе неинтересно? Ты чего физиономию корчишь? В угол чего забился? Скучно тебе? Наверняка ни одного стихотворения не знаешь!
– Знаю, – тот самый хмурый парень неуклюже поднялся.
– Ну, так прочти нам что-нибудь!
Бочкин вздохнул и продекламировал:
– Эдуард Асадов. Сквозь звёздный звон, сквозь истину и ложь. Сквозь боль и мрак и сквозь ветра потерь мне кажется, что ты ещё придёшь и тихо-тихо постучишься в дверь.
Он замолчал. Изабелла Львовна зааплодировала, зал лениво подхватил.
– Всё? – директор властной рукой остановила аплодисменты. – Четыре строчки? А знаешь ли ты, Лёша, о чём это стихотворение?
– О человеке, который разлучен со своей любимой. Он ждёт, пока она вернётся.
– Садись, два! – Ирина Витальевна
