полем, что и говорить о Великой Цитадели, где это поле действует до сих пор. Взрыв же говорит о том, что где-то защиту пробило…
Меня это натолкнуло на интересную мысль… А что если Антарес вспомнил свою прошлую жизнь? Или, скорее, позапрошлую, ведь Неизвестный погиб не во время атаки эльфийского города. Более чем правдоподобно, возможно, что он так погибал не единожды. Да и я, впрочем, наверное тоже. А как эльф узнаёт, кем он был в прошлой жизни?
Раздался третий взрыв и мне вновь пришлось идти успокаивать брата, но теперь и у меня было тяжело на сердце. Пока все готовились ко сну, ко мне подсела Ника, кокетливо ко мне прижавшись:
– Шур.
– М-м-м? – вяло промычал я, созерцая очередной ковёр.
– Шур! – настаивала она, но теперь перейдя решительным действиям, она больно ущепнула меня за бок.
– Ах… – я бессознательно отстранился, но потом сам же вернулся на прежнее место. – Прости… Я задумался…
– О чём?
– О той Цитадели…
– О той, что бахала? – теряя интерес в голосе, продолжала цыганка. – Ну, и что ты надумал?
Секунду назад меня так и разрывало от желания излить ей душу, сейчас же как отрезало.
– Ничего интересного.
Уязвлённый до глубины души за предков, о которых почти ничего не знал, я встал с ковра и вышел из фургончика подышать. Гроза кончилась и наступила тихая бархатная ночь. В лесной чаще проснулась парочка розовых светлячков. Остановились мы не очень далеко от опушки. Зябко кутаясь в тёплый халат, поверх исподнего, я подошёл к самому крайнего дереву, прислонившись к его шершавой коре. Едкий туман утекал в сторону Хрина, обнажая горы Истарь, казавшиеся отсюда ещё совсем невысокими. Цитадель Ио терялась где-то во мраке и различить я мог лишь призрачные очертания, поддёрнутые фантомным сиянием.
– Шура… – я слишком ушёл в себя и не услышал, как подошла Ника, поэтому вздрогнул.
– Да, Ника… Меня ищут? – невозмутимо и немного(нет) сердито спросил я её.
– Да, искали… я тебя искала, – она обошла меня с правого бока и встала впереди, выступив из леса.
Я же, в порыве приумножившейся надменности, попытался заглянуть за неё.
– Шура! – звонко возмутилась она.
– Что?!
Тишина. Слышно только как мы оба сердито дышим.
– Ла-адно, – я решил капитулировать. – Прости, что вспылил. Этот город для меня слишком много значит, ты понимаешь?
Ника больше не сердилась, даже засмущалась. Пряча глаза, она подошла ко мне, крепко обняв:
– Это ты меня прости. Я себя тоже… некрасиво повела…
– Мы оба повели себя некрасиво…
Сейчас у меня не было никакого желания стоять на холоде и пытаться что-то разглядеть – мы оба слишком легко одеты, поэтому я предложил вернуться в повозку. Но уходя, я всё-таки ещё пару раз взглянул на степь, горы Истарь и очертания Великой Цитадели, мысленно поклявшись, что обязательно туда попаду.
Дальше
