из четырех богов ветра, сыновей звездного неба.
«Вот бы я была героиней древних мифов… – невольно подумала Андромеда, вспоминая легенды, которые рассказывала мать. – Как та праведница, которая заблудилась в ночи и нашла дорогу благодаря Белой Звезде. Или тот храбрый юноша, который спасся из лабиринта благодаря дуновению бога ветра. Но я не героиня легенд и, уж конечно, не чиста душой, чтобы высшие силы вступались за меня…»
Однако Андромеда не отрывала взгляда от статуи бога ветра.
Согнувшийся от мощного дуновения торс, взметнувшиеся крылья, напряженное лицо, прикрытые веки, вытянутые «трубочкой» губы… Это была не самая красивая статуя. Вытянутые губы и вовсе придавали лицу идола оттенок слабоумия.
И все же… Бог ветра… благодаря его дуновению храбрый юноша спасается из лабиринта… благодаря дуновению ветра…
– Ну конечно… – прошептала Андромеда. – Ветер! Когда мы вошли сюда, я почувствовала ветер!
Ее спутники обернулись.
– Ваше Величество?.. – переспросил профессор Реджис.
– Граф Шнайдер сказал, что все ложные коридоры заканчиваются тупиками, – сказала Андромеда. – Значит, ветер может дуть только из нужного!
Лицо графа Шнайдера просияло.
«Спасибо!» – мысленно поблагодарила Андромеда статую.
– Но я не чувствую никакого ветра! – развел руками профессор Реджис.
Андромеда задумалась. И правда. Когда она только зашла в этот зал, она явно почувствовала дуновение ветра… но сейчас воздух в лабиринте застыл.
– Нужно создать сквозняк! – догадался граф Шнайдер. – Если открыть дверь в подземелья, то воздух снова придет в движение!
Граф Шнайдер потянул на себя дверь, ведущую в подземелье дворца, и Андромеда попыталась уловить движение воздуха. Она переходила от одной арки к другой, и ей казалось, что она чувствует слабое дуновение сразу из нескольких коридоров.
– Я не могу определить, из какого именно коридора дует ветер! – озвучил ее мысли профессор Реджис.
– Могу сказать то же самое, профессор, – отозвалась Андромеда.
Граф Шнайдер вернулся к арочным проемам и посоветовал:
– Ваше высокоблагородие, пронаблюдайте за огнем факела. Он должен дрогнуть на настоящем ветру.
Профессор Реджис нахмурился:
– Ваше превосходительство, а что вы подразумеваете под словом «настоящий»?
– Я считаю, что мы часто принимаем желаемое за действительное. Возможно, ветер, который вы почувствовали, лишь игра воображения. Вы слишком сильно хотите его ощутить. Пламя факела не обладает таким развитым воображением, как у вашего высокоблагородия, и не подведет нас.
Профессор Реджис подошел к первому арочному проему и поднес к нему факел. Пламя свечи продолжало гореть ровно, без колебаний. Затем математик перешел ко второму проему. По-прежнему никаких результатов.
– Ваше
