style="font-size:15px;"> Тележка немедленно перевернулась и грянулась о каменную мостовую. Зашипев от раздражения, я закрутил головой. Где же Элойн?
На улице ни души.
Впрочем, такой впечатляющий полет наверняка привлек внимание. Меня вот-вот начнут разыскивать, и следы рано или поздно приведут в «Три сказания».
Мои книги… Сердце сжали ледяные пальцы и не отпускали до тех пор, пока не заныло в груди. Дыхание участилось, стало мелким и поверхностным. Рябь уляжется – просто надо обождать. Уроки далекой юности…
Наконец удалось набрать полную грудь воздуха. Пробравшись между домами, я вышел на главную улицу, удерживая в уме лицо Элойн во время выступления в таверне Дэннила. На нем разум и сосредоточился, разбивая образ на бесчисленные мелкие фрагменты. Певица словно смотрела на меня из разбитого окна, в каждом из осколков которого отражались ее черты.
Страх за сохранность собранных мною легенд утих, и я взял себя в руки. Добравшись до конца улицы, взвесил риски: стоит ли начинать новое плетение? Дождь продолжал шелестеть, заглушая посторонние звуки, – так опасность вовремя не обнаружишь, однако и сворачивать сейчас материю разума тоже небезопасно.
Тень ее возьми, куда же девалась Элойн? Что она говорила? Любит дождь… Я осмотрелся вокруг. Далеко певица уйти точно не могла. От комнаты в «Трех сказаниях» не отказывалась – в конце концов, именно там она давала представления.
Каждое здание в Этайнии имело плоскую крышу со стоками для дождевой воды. В хорошую погоду там принимали солнечные ванны. На крыше «Трех сказаний» с равным удовольствием можно было и помокнуть, и позагорать.
Дай бог, чтобы мои предположения оправдались. Я поспешил к таверне. Колючие капли дождя жалили меня в лицо, словно стеклянное крошево, и я добежал до места в мгновение ока. Оглянулся. Ни пастырей, ни блюстительницы.
Повезло… Я ворвался в таверну, поскользнувшись на входе, и в полной темноте разглядел на полу влажную дорожку. На всякий случай наклонился и тронул половицы пальцем. И правда мокро.
Похоже, Элойн только что вернулась. Собирает вещи, готовится бежать? Или все же забралась на крышу? Решив надеяться на лучшее, я затопал по лестнице.
– Эйо диавелло…
Я застыл на полушаге и затаил дыхание, хотя после пробежки воздуха и так не хватало.
Из двери позади стойки бара показалась смутная фигура, устало протирающая заспанные глаза.
Еще не приспособившись к темноте, я уже знал, кто меня встречает.
– Дэннил…
– Мадре де… – Он осекся и подошел ближе. – Ты?
Я кивнул.
Трактирщик зевнул, прикрыв рот.
– Что-то случилось? Не понравилась кровать? Или комната? Да нет, быть того не может – я выделил тебе лучший номер в таверне. – Он снова зевнул и развел руками. – Никак не могу уснуть. Обычно бессонницей не страдаю. Уберусь вечером – и падаю без сил. Так
