затаив дыхание.
– Да. Я чувствую тепло здесь, вот в этой точке, – изумился Лёша.
– А ведь здесь ничего не болит. Да, Ваня? – Алексей Михайлович заметно воодушевился.
– Да, здесь не болит.
– Но, тем не менее, тело нам сигнализирует о старой травме. в этом месте. Да, Ваня?
– Так, ведь, это когда было? Лет двадцать назад… На арматуру нарвался.
– Тело всё помнит, – заключил Алексей Михайлович и продолжил: – Такой метод диагностики хорош тем, что мы можем обследовать даже самых маленьких детей, младенцев. Метод не врёт. Правда, есть у него и существенный недостаток. С возрастом у человека чувства, к сожалению, притупляются, и диагностировать таким образом становится всё труднее… Ну, что ж, будем лечить.
Иван тоже любил поговорить, особенно со знающими людьми. С большой долей ироничного юмора он в процессе лечения жаловался на свою «несчастную» жизнь:
– Я ей говорю: да не могу я это бревно сдвинуть, а она, – да ты ж совсем дистрофиком стал, пить, говорит, надо меньше. Издевается, стерва лицемерная… жадюга подколодная. Тут уж и так – неделю ни в одном глазу. От того, значит, и спину потянул. Энергии-то не хватает. Да и какой я ей дистрофик? Сама, как глиста на палочке.
– Мужик ты крепкий, Ваня, – заметил Алексей Михайлович, продолжая массировать ногу, – но только, что ж ты так всегда непочтительно о своей жене?
– Чего там почитать? Каков привет, таков и ответ. Да я-то к ней всегда по-доброму, а она, как разинет варежку: «Ванющка! Ванющка!» – дразнится, вонючкой обзывается. И ведь никогда не скажет: «Иванушка, милый».
– Совсем, что ли, никогда? – удивился Алексей Михайлович.
– Да никогда! – потвердил Иван.
– А знаешь, Ваня, что означает твоё имя?
– Ну, это какое-то старинное русское имя. Смысл его, наверно, уже утерян… в веках.
– Иоганан означает по-иудейски «Бог милостив». Ты как-нибудь расскажи об этом своей жене. Я думаю, и она будет относиться к тебе более милостиво.
– По-иудейски, говоришь? – чуть задумался Иван. – Да нет, тогда она меня будет иудой обзывать. Про это лучше умолчать…
– Был ещё какой-то языческий бог Иван.
– Вот это мне уже больше нравится.
Когда мужику явно полегчало, Алексей Михайлович удовлетворённо отметил:
– Иван у нас – мужик весёлый, позитивный, поэтому и заживает на нём всё как на собаке, не успевает даже и глазом моргнуть. Вот, Вань, возьмёшь этот флакончик с настоечкой, будешь мазать на ночь здесь и здесь. В других местах не мажь.
– А настоечка на спирту? – поинтересовался Иван.
– На спирту, Вань, но с мухоморами.
– Эх! – Иван разочарованно махнул рукой.
У калитки Иван развернулся и сказал:
– А знаешь, Михалыч,
