содержания тоже заслуживают внимания.– Кто говорит? – вопрос был странным и поэтому неожиданным.
– Кто говорит? – переспросила Доминика и запнулась, испугавшись, что Эмиль что-то заподозрил, но потом, взяв себя в руки, беззаботно прощебетала в ответ:
– Ну что за дурацкие вопросики? Ну конечно, никто впрямую не говорит. Понимаешь, сам район старый, библиотека в нем тоже старая, может быть и сохранилось что-нибудь интересное. И еще я поинтересовалась у одного букиниста на площади у посольства.
– Лучше б ты у меня поинтересовалась.
Эмиль на секунду обернулся, взглянув на Доминику, и опять сосредоточился на дороге. Девушке снова показалось, что он ее «раскусил» – настолько этот мимолетный взгляд был проницателен и глубок. Она знала, что такого мимолетного взгляда капитану Алекси вполне хватало, чтобы потом воспроизвести любой предмет или их группу с почти фотографической точностью, а уж человека, попавшего в его поле зрения хотя бы вот так, всего лишь на миг, он бы узнал и среди сотен других людей, пусть даже похожих.
– Кстати, если хочешь, у меня есть подробные карты этого города. Там, как раз рядом с тобой лежат, – продолжал Эмиль. – Но все же лучше воспользоваться флаерным компьютером, а то в этих дурацких картах сам черт ногу сломит. Я совсем недавно сделал с корабля обширную скано-съемку и загрузил данные. Там все отлично различимо, никогда не заблудишься.
– Но ведь скано-съемка здесь строго запрещена! – удивилась Доминика.
– «Не пойман – не вор» – гласит одна древняя русская пословица, – Эмилио довольно ухмыльнулся.
«Да уж. Пока не пойман, – подумала про себя Доминика. – Но ничего, я поймаю тебя с поличным».
А вслух сказала, стараясь перевести разговор на другую тему:
– Ты все время ведешь флаер вручную. Что, бортовая автоматика не работает? Какой же ты после этого спец по электронике?
– Она работает. Просто я здесь предпочитаю ручное управление. Эти астры совсем не представляют, что такое правила движения. К тому же если во флаере какие-нибудь штучки, то сразу чувствуется.
– Какие штучки?
– Жучки.
– Жучки? – Доминика засмеялась. – Что ты мне морочишь голову какими-то насекомыми.
– Это не насекомые, – тон Эмиля был вполне серьезен. – Это всякие подслушивающие, подсматривающие, ну, в общем, всяческие информаторские устройства. Еще бывают бомбы. Я их находил уже два раза.
– Два раза? А тогда, перед катастрофой?
– Нашел только одну, – слова Эмиля прозвучали грустно, почти скорбно. – Вторую проглядел, моя вина… Я сейчас выхожу.
Он замолчал и стал плавно снижать флаер на одну из старых, почти безлюдных и увитых плющом улиц верхнего уровня.
Приземлив машину, он вдруг ласково, почти с отеческой нежностью, поцеловал в лоб приготовившуюся перебраться на водительское сидение Доминику и произнес:
– Я там настроил управление под твои мысленные приказы и активировал
