и заставить ее жить собственной жизнью. Процент неудавшихся опытов был крайне мал. Но! Да, было одно но. Главный, как и любой другой вождь в нашей стране, проблемой вечной жизни, конечно, интересовался и лабораторию Веселовского не раз посещал, понимая, что трясущиеся руки и отказывающие ноги ничем хорошим лично для него закончиться не могут. Но Главный видел и подопытных профессора. Да, живых и здоровых, но полностью беспомощных и находящихся в его полной власти. Главный понимал, что стоит ему превратиться в говорящую голову, как его политические враги, впрочем, как и его политические друзья, быстренько придумают что-то такое, чтобы от власти его голову убрать. В лучшем случае поставят в какой-нибудь музей имени его самого, а в худшем… Про худший случай того, что политическое окружение может сделать с его головой, Главный старался не думать. Нет, такой вариант решительно не подходит! Его голове нужно тело!
– Вот что, Константин Эдуардович, – сказал Главный при его очередной встрече с Веселовским. Встреча состоялась в Кремле, лаборатория Веселовского Главного уже не интересовала, он принял решение. – Головы на постаменте это, конечно, хорошо, но этого недостаточно. Надо срочно создать симбиоз головы и нового тела.
– Но позвольте! – Воскликнул профессор. – Это же не по щелчку пальцев делается. Да, я слышал, что немцы из Haag-Streit довольно-таки успешно тестировали переходники-импланты, но это же даже не XXI век, это XXII, а может и XXIII – зависит от того, как успешны будут опыты… А нам с нашим отечественным оборудованием об этом даже мечтать сейчас рано!
– Я вам не мечтать приказываю, профессор, а создать прототип. Оборудование, не отечественное, вам доставят уже сегодня вечером. Вперед.
После этого разговора прошло не больше трех месяцев, а Главный уже видел результат. Руки профессора действительно были золотыми. А вкупе с немецкими технологиями творили просто чудеса.
В лаборатории Веселовского подопытных прибавилось. Но теперь внимание очень редких посетителей, состоящих только из сотрудников госбезопасности, контролировавших выполнение приказа Главного, привлекали не головы на постаментах, а вполне подвижные, но очень необычные экземпляры. Например, как его называл Веселовский, Бобик, он же образец № 11. Мощное тело длинношерстной немецкой овчарки в районе шеи обхватывал серебристый обруч, а из обруча уже выходила шея, держащая голову восточноевропейской овчарки совершенно другого окраса. Бобик был весельчак и всегда радостно встречал проверяющих, виляя хвостом и норовя лизнуть. Но были и другие, менее дружелюбные особи. Визит проверяющих всегда заканчивался одним – демонстрацией.
– Присаживайтесь, господа, – традиционно говорил профессор после осмотра лаборатории и устного отчета перед проверяющими. – Итак, сегодня у нас трансплантация от донора № 14 к реципиенту № 11.
На каталке привезли тушу огромного дога. Головы у него не было. На
