я не хочу вспоминать. Потом была тьма, боль, боль, тьма. Я снова, как в детстве был заперт в камере без окон. Там была только густая тьма, настолько густа, что складывалось навязчивое впечатление, что эта тьма была осязаема, она жила своей жизнью, чудовище, высасывающее из меня: радость, свет, жизнь, оставляя в замен мрак безумия.
Однажды, снова как в детские годы, дверь отворилась, но в ослепительном ореоле света дверного проема стояли не добрые бабушки, а хмурые охранники, что тут же, не мучая себя долгими размышлениями и, в общем, они по всей вероятности были не привычны, утруждать себя мыслительными процессами, выместили на мне всю накопившуюся свою злость. Я мало, что смог им противопоставить, заморенный до полусмерти голодом, что там драться, мне едва хватало сил, чтоб дышать и жить.
Был я без сознания, когда на меня надели оковы и не видел этого, не видел я и того как ты потом сняла эти цепи с меня.
В цепях, приволокли меня на суд. На суде были те же самые люди, что и присутствовали на торжестве во дворце, ну разве что, за исключением, того министра коего я зарезал. Суд был быстрый. Судья ІІ – го деления, в белой мантии и в переднике с вышитой багрово – красным, дланью на нем, выслушав свидетелей обвинения, двух присутствующих при моем покушении на Управителя офицеров и четверых, бывших моих собратьев по учебе, что смотрели на меня свирепыми, цепными псами, готовыми в любой момент по команде начать рвать меня голыми руками на куски. Выслушав негодующих свидетелей, обвиняющих со всем призрением меня. Защиты адвоката у меня не было, в подобных моему случаях ни за что ни кто не станет защищать обвиняемого, покусившегося на самого Великого Управителя Красного Рода.
Судья вынес смертный приговор. Оставалось определиться с видом казни, какой должен быть я подвергнут. Но тут высокие двери судебного зала распахнулись, и вошел, в черном вышитым золотом, подчеркивающим стройность фигуры костюме, в короне украшенной кроваво – красными корундами, в окружении щебечущей и лебезящей свиты, вошел Его Величество Управитель Красного Рода Алукард. Окинув взором зал и всех в нем присутствующих, жестом руки приказал свите сопровождающей его умолкнуть (в свите было много женщин).
Судья, вскочил с кресла и выбежал из – за своего стола, с поклоном доложился, что мол обвиняемый, – осужден и приговорен к смертной казни, праведным и справедливым судом Великого и нерушимого Готера, судьей ІІ деления, служащего со всем рвением и почтением во славу Красного Рода, верноподданный слуга Его Величества Управителя Красного Рода. И, что осталось избрать вид казни, коему надобно придать злодея.
Судья выглядел так, что если бы у него был хвост, то он вилял бы им в тот момент во всю перед Господином Управителем. Когда судья окончил доклад, и в зале воцарилась тишина, никто не смел, нарушить общего молчания, все застыли в ожидании решения и слов Управителя.
Я скованный цепями, в ошейнике, сидел прикованный в углу, униженный, подавленный, бесконечно проклинающий
